Постригайло Геннадий

что-нибудь не устраивало, то старший по квартире быстренько объяснял нерадивому упрямцу, что всё хорошо, а в скором времени станет ещё лучше; и что стоит немного потерпеть и на терпеливые головы жильцов обязательно низвергнется манна небесная и наступит всеобщее равенство, братство и счастье. Перспектива стать равным старшему по квартире вдохновляла, успокоенный жилец отправлялся в свою обитель предаваться мечтам о том, как ставши равным старквару, ох и набьёт же он ему морду. Время текло, всё оставалось на своих местах, особых потрясений не случалось. Старший был по-прежнему старшим, Иван продолжал отмечать все официальные и им самим придуманные праздники, напиваясь до потери сознания, но, правда, на работу ходил и даже что-то там производил. Но небольшие изменения, всё же наметились: старквар стал совсем стар и все ждали, когда же он, наконец перестанет шаркать по квартире в поисках вчерашнего дня и перецеловывать терпеливых жильцов. (В последнее время, как-то сама-собой образовалась странная традиция: при встрече и прощании вместо рукопожатия, старквар троекратно целовал жильцов взасос, невзирая на половую принадлежность целуемого). Всем было интересно, кто же встанет во главе похоронной процессии. Предполагалось, что возглавивший печальную церемонию и займёт освободившийся стул старшего по квартире.

  Наконец - свершилось! Жильцы с почестями отправили старквара отчитываться перед Всевышним и с восторгом стали чествовать нового старквара - ведь без пастуха стадо хиреет, овцы не знают куда им идти, а бараны начинают бодаться без всякой видимой причины.

только варёную колбасу и пошехонский сыр, очевидно опасаясь за своё здоровье. Решив сократить популяцию вконец обнаглевших паразитов, старквар пошёл на крайние меры, вплоть до...! Но крысы, как известно, существа далеко не безобидные и в одиночку в их стаю лучше не соваться. Короче говоря, съели крысы нового старквара, съели и даже не поморщились. Расстроились жильцы: всё-таки без крыс жить куда, как сподручнее, да и дешёвая водка не помешала бы в хозяйстве - окна ею хорошо мыть, да и от клопов... .
  Пригорюнились жильцы. Вдруг из гардероба вылезает..., ой, простите, вдруг из дальней комнаты, что выходит окнами на юг, появился какой-то господин со странной кляксой на лысине:

   Поначалу, многие обитатели общей квартиры пришли в восторг от реформ, проводимых новым старкваром. Жильцы получили уникальную возможность проклинать на чём свет стоит историю своей квартиры и, не стесняясь, обсуждать животрепещущие половые вопросы. При прежних старкварах эти вопросы преступно замалчивались, вплоть до того ( представьте такое надругательство над плюрализмом), вплоть до того, что нельзя было по-хорошему, по-доброму, встретиться двум нетрадиционно сориентированным особям мужеска пола, и предаться столь естественному отправлению, как педерастия. Такой свободе мысли и действия особенно радовался один из жильцов, знавший почти все семь нот и подрабатывающий в соседнем ресторане вокальными извержениями, наивно принимаемыми нетрезвыми посетителями за высокохудожественное пение. Он считал себя эстетом и причислялся остальными обитателями квартиры к, так называемой, творческой элите.
  Но, постепенно, восторги сменились, сперва недоумением, а потом стал слышен недовольный ропот. Дело в том, что новый старквар посягнул на святое: он решил, что сможет превратить Ивана в закоренелого трезвенника, а чтобы и остальным жильцам было неповадно вкушать дары Бахуса, он, заботясь об их здоровье, лишил оных жильцов возможности закусывать ( а без закуски, сами понимаете, какая уж тут выпивка). Были введены диетталоны, используя которые, здоровенный детина (кровь с молоком, косая сажень в плечах) на своё несчастье проживавший в квартире, через небольшой промежуток времени, превратился в замученного доходягу, с трудом доносящего стакан до рта. Некоторые, менее подготовленные жильцы, правда не смогли пройти весь курс, предложенной старкваром диеты до конца и скончались сами, но.., на войне, как на войне - бывают раненые, бывают убитые. Зато Иван уже было почти совсем перестал отличать водку от керосина, а "Солнцедар" от скипидара.

Его Иван признал сразу: это он, гадюка семибатюшная, ещё при прежних старкварах, на общем собрании жильцов, громче всех кричал, что, дескать надо затянуть пояса, не обращать внимание на временные трудности с продовольствием и товарами первой необходимости, и переплюнуть таки соседнюю квартиру, добившись звания " квартиры образцового содержания". А от самого за версту пёрло дорогим коньяком и жаренной осетриной.

Памятуя о буйном нраве братьев, Иван замотал никогда не трезвеющей головой и воодушевлённо произнёс:
- Да, не.., я всей душой.., я завсегда..! Даёшь демократию!
- То-то же! - угрюмо прохрипели братья и Ивана отпустили.
- Погодите, господа, ну нельзя же так сразу, - вступил в разговор косящий под порядочного, - надо объяснить электорату, что, да как. Это ж народ, а с народом надо говорить по-особому, чтобы он понял, кто ему друг, а кто его обидеть хочет. Вот, к примеру, ты, Иван, ты хочешь, чтобы водку можно было купить в любое время суток? Иван, не веря такому счастью, изумлённо воззрился на произнёсшего заветные слова, косящего под порядочного:
- А то..!
- А хочешь ли ты, Иван, чтобы твоя комната была твоя?
Иван удивился:
- Так она и так моя?!
- Нет, ты меня не понял, - чтобы всё в комнате было твоим?!
- Так там и так всё моё!
Полупорядочный начал терять терпение:
- Экий ты Иван бестолковый, ты, наверное, всё-таки против демократии!
Тут в дискуссию снова вступили братья-разбойники:
- Ща мы ему объясним, волку позорному, ща мы ему...
- Не, мужики, я всё понял, я.., как скажете.., я завсегда...
Братья разъярились ещё больше
- Ты где тут мужиков увидел, тля!?
  Иван, слабо разбиравшийся в тюремной терминологии, оторопел и подумал: " - Да неужто они из этих.., как их там.., трансвеститы?!"
  И тут вмешался иностранец:
- Коншайте.., как это.., рьинок.., нет.., коншайте басар, тафайтэ телать тело!
Братья обрадовались:
- Ща сделаем!
И вплотную подступили к Ивану.
- Нэт, нэ нато тело, - поняв свою фонетическую ошибку, закричал иностранец ( по тому, как он кричал, Иван понял, что он здесь главный).
- Нато телат бизнес, бистро нато телать бизнес!
Иностранец оглянулся на полупорядочного:
- Скашитэ им!
Согласно кивнув, полупорядочный снова подступил к Ивану:
- Голубчик ( тут Иван оторопел и не на шутку испугался: он один, а их четверо, трансвеститов этих ( мордастого алкаша Иван в расчёт не принимал: тот, тупо улыбаясь, ушёл глубоко в себя и продолжал безуспешные попытки станцевать джиггу, не обращая внимания на происходящее), ему с ними никак не совладать, особенно после старкваровской диеты, могут и того.., это самое...!))
- Голубчик, вы меня не совсем поняли. Вы хотите, например, такую же иномарку, как у господ рэкетиров?
Тут братки засопели и, насупившись, стали надвигаться на полупорядочного с вполне определёнными намерениями.
Тот быстро поправился:
- Как у господ бизнесменов - надежды и оплота нашей квартиры.
Братки кивнули и смущённо заулыбались. Иван облегчённо вздохнул и, косясь на близнецов, нерешительно промямлил:
- Да, куда мне до них...
- Выше голову, Ваня. Если ты выберешь старкваром вот этого господина, - полупорядочный кивнул в сторону иностранца, - будет тебе и водка , и иномарка, и всё, что захочешь.
"Да они все предатели!" - ошарашенно подумал Иван, - " Ишь ты, чего выдумали, - иностранца в старквары!"
Заметив на лице Ивана откровенное недоверие и испуг, полупорядочный сообразил, что бестолковый электорат опять неправильно его понял.
- Я имею ввиду вот этот столп демократии, гордость нашей квартиры, господина Ёлкина.
С этими словами он обошёл иностранца и попытался разбудить мордастого алкоголика, который устав скакать по-козлиному, притулился в уголке за спиной иностранца и, пустив слюни, заснул, тихо посапывая и, время от времени подёргивая во сне ножкой.
- Ах, этого.., этого завсегда пожалуйста, этого можно!
И подумал про себя: " Насчёт иномарки.., ну её.., а вот водки - точно, будет хоть залейся.
На том и порешили. Только братки настояли, чтобы Ёлкин назывался бы не старкваром, а по-человечески - паханом.
- Нато профестьи колософание, так, чтопы его вьибрал нарот.
- Не извольте беспокоиться, Ваше'ство, всё будет сделано по законам демократии!
- Натеюс, иначэ Ви не полушиять тенга!
Пока в дальнем углу квартиры замысливался, исключительно демократический переворот, нынешний старквар вышел на балкон проветриться, подышать свежим воздухом и заодно поразмыслить, почему это народ опять недоволен: мрёт, зараза с голоду и ругает его, благодетеля, на чём свет стоит.
Вдруг, то-ли от сквозняка, то-ли по какой другой причине, балконная дверь захлопнулась и несчастный старквар оказался запертым на балконе.

                                                                                                                                                                                                                                        * * *
  Между тем, весёлая компания продвигаясь в направление кухни, услышала нечто странное: из всех дверей раздавалась одна и та же музыка, а именно, "Танец маленьких лебедей". Немало подивившись неожиданно возникшему пристрастью жильцов к классической музыке, заговорщики вошли на кухню и застали там нескольких жильцов, которые не внимали сосредоточенно, лившейся из динамика гениальной мелодии, а оживлённо что-то обсуждали. Застыв в дверях и прислушавшись, заговорщики, сквозь звуки бессмертного творения Петра Ильича, написанного, очевидно, специально для таких коллизий, уловили произнесённую кем-то аббревиатуру: ГКЧП. За расшифровку загадочного сочетания букв взялся, оказавшийся докой по этой части, иностранец. Справился с задачей он быстро и полученный результат, озвученный пройдохой-иностранцем, как : " Громче Кричи - Что-нибудь Получится", настолько вдохновил мордастого алкоголика, что он взгромоздился на чей-то кухонный стол и, следуя призыву, начал, вдохновлённый поддержкой братьев-разбойников, что-то нечленораздельно выкрикивать, обращаясь, почему-то к Ивану.
  Иван, смущённый таким вниманием со стороны высоковзобравшейся особы, стесняясь, стал протискиваться к выходу и, оказавшись около двери, быстренько юркнул в неё и, добравшись до своей комнаты, почёл за благо в ней запереться.
Оставшийся без аудитории оратор, продолжая что-то выкрикивать насчёт демократии, стал искать глазами новых слушателей и, не найдя оных, остановил вопросительный взгляд на полупорядочном, который обнадёживающе кивнув, выбежал из кухни.
  Полупорядочному очень нужны были деньги, обещанные богатым интуристом, поэтому он быстро сообразил, где ему набрать недостающую аудиторию, которую после прослушивания ею зажигательной речи мордастого, он собирался использовать в определённых, одному ему, ну и, конечно уважаемому интуристу, известных целях. Недолго думая, он ворвался в ванную комнату, где по обыкновению, тусовались трое молодых людей без определённых занятий и мучительно соображали  чем-бы им заняться и где бы раздобыть либо водки, либо марафету. В другое время полупорядочный гражданин даже не взглянул бы в их сторону, побрезговал бы, но в данной ситуации ему без них было никак не обойтись. С криком: - " наших бьют!", - он возбуждённо стал объяснять молодым, но подающим определённые надежды маргиналам, что, дескать судьба всей квартиры в их руках, что дальше так жить нельзя, что на них одна надежда, что... Но молодых людей его увещевания не вдохновили, а, напротив, ввели в уныние и в их глазах возникла такая пустота и отрешённость, что полупочтенный, поняв свою ошибку, мгновенно сменил тактику и, приноравливаясь к восприятию слушателей, с хрипотцой в голосе, заявил:
- Вот вы тут, а на кухне.., это.., водку дают.., бесплатно..., а эти мешают!
  Ваккуум в глазах недорослей мгновенно сменился живой заинтересованностью и через мгновение, все трое уже бежали по коридору по направлению к кухне, оставив, немолодого уже полупорядочного гражданина далеко позади. Впрочем полупорядочный особенно не торопился. Послав в кухню троих дебилов, он расчитывал, что, присоединившись к четвертому, они всё сделают без него и ему останется только отчитаться перед заказчиком и получить вожделенное вознаграждение. Вдруг до него донесся какой-то грохот и звук падения чего-то на пол. Обеспокоенный, он прибавил шаг и подойдя к кухне, обнаружил три бездыханных тела, лежащих около закрытой кухонной двери.
"Черт побери, - подумал он, - я забыл их предупредить, что согласно последнему распоряжению нового старквара, дверь в кухню теперь открывается не внутрь, а наружу.., перестройка, блин! Открыв дверь на себя, полупорядочный быстро сообразил, как обернуть сложившияся обстоятельства в свою пользу. Приняв позу Юрия Долгорукого, сменив, выражение лица с обескураженного на патетическое, он воскликнул, обращаясь к группе товарищей и простирая руку в направлении рапростертых трупов :
- Вы видите - народ не с вами, господа товарищи, народ против вас! Народ готов на жертвы ради процветания демократии. Эти молодые герои сознательно отдали свои жизни во имя процветания, во имя независимости, во имя мирового прогресса, во имя развития мировой экономической системы, во имя мира во всем мире, для блага цивилизации, во имя полного уничтожения терроризма и уличного бандитизма..., - тут полупорядочный запнулся, поняв, что несколько переборщил и испуганно взглянул на братанов-разбойников, которые лениво слушая его излияния, при последних его словах, встрепенулись и посмотрели на него с некоей угрозой. Дело в том, что поддержав кандидатуру мордастого алкоголика, они расчитывали расширить сферу своего влияния не только на двор, но, со временем и на всю улицу. Поняв, что зарапортовался, полупорядочный, заискивающе улыбнулся братьям и добавил:
- Я имею ввиду мелкое хулиганство..., за интеграцию наших доблестных... за интеграцию наших...- в голову ничего не лезло, кроме, как "воров и бандитов"...
- наших уважаемых бизнесменов в мировую экономическую систему, за слияние и взаимопроникновение..., то есть я имею ввиду - за взаимовыгодное сотрудничество наших силовых структур и вышедших, наконец, из подполья..., - тут у него чуть было не вырвалось: " крыс ", но он вовремя опомнился и, косясь на братанов, торжественно заключил:
- Лучших представителей деловых кругов нашей квартиры! Они отдали свои жизни за вас, - воскликнул он наконец, - за меня и за того парня, - тут полупорядочный стал искать глазами в толпе жильцов иностранца, но не нашёл и сделав рукой замысловатый жест, указал ею, на кстати подвернувшегося мордастого алкоголика:
- Вот, вот кто спасет нашу квартиру и приведет нас к победе демократии!
Иван, вернувшийся тем временем на кухню, с сомнением покачал головой, недоумевая, как эта пьянь может кого-то повести за собой, когда он сам-то еле на ногах стоит. Но в этот момент, очевидно пытаясь удержать равновесие, г-н Ёлкин, с трудом балансируя на краю стола, взмахнул рукой и, приняв этот жест как руководство к действию, братья-разбойники накинулись на группу товарищей, которые с видом свадебных генералов, сидели за столом, превращенным мордастым в импровизированную трибуну, и недоуменно взирали на происходящее, мысленно обращаясь друг к другу, с просьбой: "ущипните меня".
Связав, не шибко сопротивляющихся членов прозаседавшегося комитета, братья повели их в темный чулан, в котором, пребывая в сопливом возрасте, сами провели немало времени, запертые там родителем по настоятельным просьбам жильцов, несколько утомленных их недетскими шалостями.
                                                                                                                                 * * *
   Г-н Елкин, вопреки здравому смыслу, со стола не свалился и, поддерживаемый Самуилом и неизвестно откуда взявшимся деятелем ресторанных искусств, возжелал проветриться, подышать свежим воздухом и проследовал на балкон, где в состоянии, близком к обмороку, сидел последний старквар и, уставившись в одну точку, твердил в полузабытьи:
- УсугУбить, гласность, перестройка, плюрализм, главное нАчать и процесс пойдет...
Процесс, действительно пошел, но не совсем туда, куда хотелось бы.
  Завидя мордастого сотоварищи, старквар немного струхнул, подумав, что сбываются его предчувствия и изголодавшиеся жильцы или, как их назвал один вполне перестроившийся потомок одного из апологетов общей квартиры - электорат, решил, наконец спросить, куда делась колбаса, которой, в свое время побрезговали даже крысы. Но, к его удивлению, компания была настроена вполне дружелюбно и устраивать экзекуцию, вроде бы не собиралась. Лишь мордастый алкоголик, припомнив антиалкогольные выступления старквара, насупился и, чувствуя поддержку Самуила и всех колен его, а также представителя ресторанно-творческой элиты, хмуро определил пути дальнейшего продвижения, по которым, по его мнению, должен направиться старквар. И, хотя указанный путь был несколько необычен для традиционно сориентированного старквара, он с радостью согласился и, спросил только, кому, дескать передать полномочия; на что внезапно повеселевший в предвкушении грандиозной пьянки в честь вступления на пост, мордастый алкоголик со значением произнес:
- Мне.., понимаешь!
  Надежды мордастого сбылись. Вся квартира гуляла три дня без передыху.
  Но, когда веселье, а точнее, деньги закончились и жильцы немного протрезвели, то обнаружилось, что квартира исчезла. Мало того, исчезло и само здание, в которой оная квартира находилась. Жильцы с удивлением взирали на груды обгоревших балок, закопчёные кирпичи, завязанные узлом водопроводные трубы, торчащие тут и там из развалин, и с трудом осознавали происходящее. Между тем, все объяснялось довольно просто. Накануне, когда всеобщее ликование по поводу отставки косноязычного, но любящего поболтать последнего старквара немного улеглось, и осоловевшим от неимоверного количества демократии и горячительных напитков, жильцам потребовалось новое развлечение, мордастый алкоголик, чувствовавший себя в обстановке затянувшейся вакханалии, как щука в пруду с карпами и, желая окончательно поразить, оказавших ему высокое доверие полупорядочного, иностранца и братьев-разбойников, решил устроить фейерверк. На помощь он позвал двух приятелей - одного любителя закусывать салом и другого, предпочитавшего картошку. Опустошив изрядно бутылок водки, компания переместилась в ближайший лесок и стала готовить пиротехническое изделие, которое привело бы в восторг всю демократическую общественность, включая иностранца, братьев разбойников, полупорядочного и, даже голубого лабуха. Но т.к. особыми талантами в области пиротехники, равно как и в других областях, никто из троицы не блистал, вышло у них изделие корявое, дрянное, но весьма смертоубийственное. Хорошо, что жильцы к тому времени все из квартиры перебрались на улицу, а не то, несдобровать было бы жильцам! Так эта штука жахнула, что вместо дома, как все думали, на века построенного их предками, образовалась груда развалин, на которых, желая убедить всех, что так и было заказано..., ой.., задумано, отплясывали, то ли краковяк, то ли цыганочку, трое, как показалось Ивану, грязных вурдалаков. Один из них, в котором Иван узнал г-на Елкина, выписывая ногами невероятные кренделя, на манер взбесившегося орангутана, выкрикивал что-то нечленораздельное о победившей демократии, свободе и независимости, временами скашивая глаза на свой предвыборный штаб, во главе которого, стоял, а точнее сидел на чудом уцелевшей табуретке, ухмыляющийся иностранец. Еле продрав опухшие с перепоя глаза, жильцы стали подниматься с земли и обступили развалины.
- Братья и сестры, леди и джентльмены, дамы и господа, - вещал, польщенный всеобщим вниманием, мордастый алкоголик, - мы освободили вас от многолетнего гнета старкваров и их прихвостней. При этих словах, некоторые жильцы, начали внимательно разглядывать носки своих ботинок, всем своим видом давая понять, что к ним это не относится, что уж они-то всегда боролись с авторитарными старкварами и предпочитали кока-колу - квасу, а виски - водке.

   Но вопли полоумной кликуши, вызвали в жильцах не только здоровый смех. Они пробудили в них воспоминания о давних обидах, нанесенных им всеми предыдущими старкварами. Кто-то припомнил Ивана Грозного, дескать развратник был и родного сына порешил без явных на то причин. Но тема, за давностью лет, развития не получила и жильцы принялись обсуждать более актуальные вопросы. Например, кто больше всех пострадал от старкваров. Выяснилось, что самыми притесняемыми были братья-близнецы, Самуил и все колена его , а, также, представитель элитного слоя общества - нетрадиционно сориентированный лабух, ну и конечно, полупорядочный гражданин, представлявший, по его словам, либеральную интеллигенцию в целом. В связи с этим, все они потребовали от нового пахана разобраться с приспешниками проклятого прошлого по понятиям. К приспешникам неожиданно причислили уборщицу бабу Маню, сантехника дядю Васю, преподавателя младших классов ( на этом особенно настаивали братья-разбойники), проживавшего в квартире академика, и всех прочих апологетов стагнации, ходивших по утрам на работу и, тем самым, поддерживавших экономическое благополучие ненавистных старкваров и иже с ними. К приспешникам чуть было не причислили и Ивана, который в перерывах между запоями, все-таки ходил на работу, тем самым способствуя благополучию старой квартиры, мешая её демократическому преобразованию, но Иван заявил, что, дескать он то и есть главный борец за демократию и самый яростный политический противник всякого старкварства, что он, вопреки усилиям последнего старквара, покупая водку у таксистов, тем самым злостно нарушал закон и подрывал идеологические основы. Тут все зашумели, закричали, заволновались.

Послышались крики :
- "Сам дурак!"

Короче говоря, спонтанное собрание жильцов стало напоминать скандал в публичном доме во время аудиторской проверки последнего.

   Внезапно небо потемнело, поднялся ветер и начался дождь. Все затихли и вдруг из толпы раздался голос:
- А жить-то мы где будем?
  За всеми этими разбирательствами жильцы упустили из вида, что они уже и не жильцы вовсе, а лица без определённого места жительства. И погода никак не благоприятствовала сну под забором, да и забора-то, тоже уже не было. Так и оставшийся на трибуне г-н Елкин растерянно взглянул на интуриста и развел руками. Возникла неловкая пауза, ничего хорошего мордастому алкоголику и его команде не сулившая. Полупорядочный переглянулся с братанами, потом с надеждой обратил свой взор на иностранца. Тот сделал знак рукой близнецам-бизнесменам. Братаны подошли к нему и выслушав ценные указания, взобрались на трибуну.
- Ща, это.., сходняк будет, надо того.., дили.., гили.., делегировать .., этих.., как их.., представителей. С огромным трудом осилив непривычные термины, братья перевели дух, вытерли со лба то ли пот, то ли капли дождя, и один из них, выискав в толпе рыжего детину, поманил его пальцем.
-Так.., ты, подь сюда.
Рыжий подошёл и вопросительно посмотрел на братков.
- Ты это, собери шоблу корешей, базар есть. Рыжий понятливо кивнул и, в предвкушении невиданной удачи, начал выискивать в толпе подходящие кандидатуры. Собрав несколько человек, он повел их к трибуне. Среди отобранных оказался Самуил и все колена его, голубой лабух, какой-то курчавый малый, японка домашнего приготовления, и еще несколько, не менее странных жильцов. Критически осмотрев приведённых, братки удовлетворенно кивнули и повели всю шоблу к интуристу. Тот, сидя на стуле и пожёвывая великолепную "гаванну", обратился к ним с речью:
- Леди энд джентльмены! Я рат в вашем лице прифетстфофат лутших прэтстофитэлэй мэстноко насэлэныя! Расрешитэ от имэни всэй прокрессивной опшестфеннисти пострафит фас с осфопошдением от мноколэтнэко укнетэния и наступлэныем эры тэмократии.
"...демократии!"- высунув от усердия язык, записал полупорядочный, стоявший за спиной иностранца и ведущий протокол.
- Фам фсе фремя гофорили - " мир хишинам-фойна дфорсам". Нэ нато фойна! Фы путитэ шить фо тфорсах!
-" ... во дворцах!" - старательно конспектировал полупорядочный.
- Фам нафясыфали какую-то морал - нэ нато морал! Я осфопождай вас от морал! Нато телат тенги!
" Вот это по-нашему" - переглянулись братки.
"А што.., он таки дело говорит" - подумал Самуил.
- Фам не нато работат, мы вам все татим! Фсамен мы восьмем немношка фаши сапасы, фам они фсо рафно, нэ нушны, птому што мы фам всо татим! Та, кстати, а гдэ малшик, пошему нэт малшика?!
Полупорядочный мигнул братанам и они в мгновенье ока приволокли больного свинкой карапуза. За ним было пристроилась полоумная очковая старуха, но и тут ей не повезло: интурист, завидя влачащую свои телеса помешанную, скривился и сделал знак рукой:
- Это нэ нато!
Старуху оттеснили и она пошаркала обратно, проклиная всех вместе и каждого в отдельности.

- Фы фсе толжны запомнить, что пез нас фы пропадете, что только мы мошем наушит фас , как нато прафилно шить! Ф фашей бывшей кфартирэ слишком мноко нарот - нам столко нарот не нужен, особенно Ифан! О, этот Ифан, он нам софсем нэ нушен. Натеюсь среди фас нет Иван?!
- Нет.., нет.., - всполошились избранные, - нам самим этот Иван поперек горла!
- Это корошо, это ошен корошо! Фы фсе назначаетесь комитетом по сокрашению поголовья Иванов. Пусть останутся махмуды, мохамеды, джавдеты, Абдула, а еще лучше хаимы, исааки и Самуил, а Ифанов пуст не путет софсем. При этих словах, выражение лица, обычно скалившего в улыбке зубы, интуриста, посуровело и стало жёстким.
- И есчё,... в ваша кфартира слишком мноко крамотний жельцов, слишком мноко читайт, это не есть корошо! Это вретно для глас! Корошо, кокда жильцы мокут толко считать долларс и полше ничего. Нато стелать так, чтобы фаша система опразофание .., как это у фас кофорят, - накрылос мьедным тасом, ...та, та - метным тасом!
- " ... образование - тазом"- отметил у себя в конспекте полупорядочный либерал.
- Молотеж толшен шить весело, а не портить зрение за кникой. Нато тать молотежь то, что она хочет: много секса, мноко вотки, мноко наркотик!
Братки при этих словах обрадованно переглянулись.
Полупорядочный, о чем-то подумав, хотел было открыть рот, но интурист перебил его, подняв руку:
- Не пойтесь, ваши тети будут учиться в Оксфорд и Кембридж!
От такой перспективы все пришли в восторг, зааплодировали и разбудили задремавшего мордастого алкоголика. Тот встрепенулся, протёр глаза и невпопад спросил:
- Решили где жить будем?
- С дфорцами все решили, а туземцы всекта жили в хишинах.
Г-н Елкин согласно кивнул.
- А с этими что делать будем?
- Кофо Фы имеете ф фиду?
- Ну этих.., заговоршиков и этого.., с пятном.
- Фсех сакофорщиков отпустить - они нам не страшны, а насчет послетнеко старквара забудте думать! Он ошен мноко сделал для нас.., я имею ввиду - для темократии. Мы еко накратим!
  Мордастый алкоголик изумленно поморгал, но спорить не посмел и, лишь обиженно не то всхлипнул, не то хрюкнул.
- Та, и еще: мокут появится недовольные, поэтому нато фозродить церкоф. Пусть жалуются богу! - интурист рассмеялся.
- Да.., о нашем догофоре никто не толшен снать!
  Пока интурист инструктировал собравшихся, Рыжий о чём-то увлечённо шептался с Самуилом. Потом оба тихонько хихикнули и Рыжий подобострастно обратился к инструктору:
- Сэр, мы придумали занимательную игру. Можно мы поделим квартиру на фантики - кто больше фантиков соберёт - тот и выиграл.
- О, эта ест замэтшателный игра! Конэчно, играйтэ, я думаю и милый малшик помошет фам ф неё играт.
Свинячий сосунок радостно закивал.
  Вернувшись к сгрудившимся вокруг развалин жильцам, новоиспеченный комитет взгромоздил г-на Елкина на стоявший тут же, чудом уцелевший запорожец, полупорядочный вручил ему свой конспект и тот обратился к бывшим соседям с тронной речью.       Излагать прочитанные мордастым алкоголиком тезисы, записанные полупорядочным, смысла не имеет, можно сразу перейти к резюме. А резюме заключалось в следующем: из остатков бывшей квартиры надо сколотить хижины и проживать в них каждому жильцу отдельно от остальных. Больше двух не собираться, никаких союзов не создавать, и во всем слушаться дядю Сёму! Этот день провозгласить главным праздником года после дня рождения дяди Сёмы и Рождества Христова.
  Жильцы выслушали пламенную речь и стали потихоньку разбирать завал, образовавшийся на месте общей квартиры. Кому-то повезло, и он вытащил что-то ценное, кому-то достались одни битые кирпичи, а кто-то, оказавшись похитрее других, обратился непосредственно к интуристу, расписал в красках, как он ненавидит Ивана, и получил за это новенькие стройматериалы.
  Короче говоря, вскоре на месте развалин образовалось нечто среднее между цыганским табором и лагерем беженцев. Вместо комнаты в коммуналке, Ивану достался большой дом. Не новый, местами подгнивший, с протекающей крышей и проваленными полами, но.., жить можно. Главное - свой.
  Вокруг дома был сооружен забор, за которым укрылись бывшие соседи по квартире.
И всё бы ничего, но там за забором остались и кое-какие вещи Ивана, прихваченные в суматохе ушлыми соседями. Иван было попробовал вернуть их назад, но соседи, заявив, "что с воза упало, то пропало", вернуть добро отказались, предложив, правда, Ивану купить его собственные вещи по рыночной цене. К рынку Иван еще не привык, а потому просто плюнул и забыл думать об утраченном имуществе.
  Надо было хоть как-то привести в порядок дом и Иван взялся за дело. В доме было много комнат и закутков, в которых Иван, к своему удивлению, обнаружил еще нескольких жильцов. Узнав среди них многих старых знакомых, Иван позвал их на подмогу. Некоторые пошли, некоторые воздержались. Так или иначе, работа закипела и Иван уже рисовал в своем воображении, как славно он заживет в отремонтированном доме, но вдруг откуда-то появилась знакомая компания. Впереди важно шествовал мордастый алкоголик, сопровождаемый свитой, состоящей из не менее именитых особ: свинообразного мальца, рыжего детины с вороватым взглядом, курчавого жулика, какой-то то ли японки , то ли не японки в звездно-полосатом кимоно, бывшего попа расстриги, облаченного в рясу и старых знакомых - полупорядочного, братьев-разбойников, представителя творческой элиты - голубого лабуха, ну и, конечно Самуила и всех колен его.
"- Япона мать" - подумал Иван, имея ввиду не только звездно-полосатую японку.
  Приблизившись к Ивану, мордастый пропустил вперед полупорядочного гражданина и тот, доверительно обняв Ваню, скорбно произнес:
- Нехорошо, Ваня, нехорошо!
  Иван попытался высвободиться из дружеских объятий полупорядочного, но тут, как из-под земли выросли братья-разбойники и Иван притих.
- Долги, Ваня, надо отдавать!
- Долги? - переспросил Иван ошарашенно.
- Долги, Ваня, долги.
- Да я, вроде ни у кого не занимал - запальчиво произнес Иван.
- Ты, может и не занимал, а за квартиру не плачено!
- За какую квартиру?
- За коммунальную, Ваня, за коммунальную.
- Так её же нет уже!
- Её нет, а долги-то остались.
- А почему я?
- А кто же еще, Ваня?
- Ну.., я не знаю.., последний старквар, например. Он же занимал у этого вашего интуриста!
- Он, Ваня, никому ничего не должен, он, Ваня для тебя занимал, чтоб тебе, Ваня, жилось хорошо.
Тут Иван взъерепенился и позабыв о братанах, вырвался из объятий полупорядочного и крикнул:
- А я его об этом просил?!
- Ах, ты волчара позорный! - взъярились братки и набросились на Ивана. Связав его и заткнув рот кляпом, братки вопросительно посмотрели на полупорядочного. Тот кивнул, один из братьев достал утюг и воткнул шнур в розетку.
Поняв, что погорячился, Иван замычал и замотал головой. Полупорядочный снова кивнул и изо рта Ивана вынули кляп.

- Ну что, Ваня, осознал свою вину? Покаяться хочешь? Так это можно. Ваше степенство!

- Батюшка, а ведь он и церкви нашей святой задолжал.
Тут поп поперхнулся и вполне трезво обратился к братанам:
- Так вот же у вас утюг!
  Иван, лежа со связанными руками, закрыв глаза, думал про себя: "и чего я этих щенков в детстве не утопил? Великое бы дело сделал!". А вслух произнес:
- Развяжите! Должен, значит отдам.
- Ну вот, это совсем другой разговор, вот что значит благотворное влияние христианского учения. Молодец, Ваня, давно бы так.
Ивана развязали, он поднялся и, отряхиваясь, спросил:
- Сколько я должен?
- А сколько у тебя есть? - почуяв добычу, обрадовались братки.
- Да, вообще говоря, нисколько, - хмуро глядя на вымогателей пробормотал Иван.
- Ты, че - не въехал, ща ещё раз объясним.
- Да нет, я все понял, только у меня денег-то совсем мало. Хотел кое-что для дома подкупить, доски там, стекло... .
- Это все потом, Ваня, все потом. Главное - у тебя теперь крыша есть, ежели кто обидит - обращайся, моментом башку снесем! Давай деньги. Иван вздохнул и, порывшись в кармане, достал несколько мятых купюр и горсть мелочи.
- Чё, все? - поинтересовались братки.
- Больше нет, - удрученно вздохнул Иван. Полупорядочный потрепал Ивана по плечу:
- Не переживай, Ваня! Окажи нам услугу и мы в расчете.
- Какую услугу?

© 2007 Аудиокниги бесплатно