Краткий курс истории одной квартиры 1 (моб.)
На том и порешили. Только братки настояли, чтобы Ёлкин назывался бы не старкваром, а по-человечески - паханом.
- Нато профестьи колософание, так, чтопы его вьибрал нарот.
- Не извольте беспокоиться, Ваше'ство, всё будет сделано по законам демократии!
- Натеюс, иначэ Ви не полушиять тенга!
Пока в дальнем углу квартиры замысливался, исключительно демократический переворот, нынешний старквар вышел на балкон проветриться, подышать свежим воздухом и заодно поразмыслить, почему это народ опять недоволен: мрёт, зараза с голоду и ругает его, благодетеля, на чём свет стоит.
Вдруг, то-ли от сквозняка, то-ли по какой другой причине, балконная дверь захлопнулась и несчастный старквар оказался запертым на балконе.
* * *
Между тем, весёлая компания продвигаясь в направление кухни, услышала нечто странное: из всех дверей раздавалась одна и та же музыка, а именно, "Танец маленьких лебедей". Немало подивившись неожиданно возникшему пристрастью жильцов к классической музыке, заговорщики вошли на кухню и застали там нескольких жильцов, которые не внимали сосредоточенно, лившейся из динамика гениальной мелодии, а оживлённо что-то обсуждали. Застыв в дверях и прислушавшись, заговорщики, сквозь звуки бессмертного творения Петра Ильича, написанного, очевидно, специально для таких коллизий, уловили произнесённую кем-то аббревиатуру: ГКЧП. За расшифровку загадочного сочетания букв взялся, оказавшийся докой по этой части, иностранец. Справился с задачей он быстро и полученный результат, озвученный пройдохой-иностранцем, как : " Громче Кричи - Что-нибудь Получится", настолько вдохновил мордастого алкоголика, что он взгромоздился на чей-то кухонный стол и, следуя призыву, начал, вдохновлённый поддержкой братьев-разбойников, что-то нечленораздельно выкрикивать, обращаясь, почему-то к Ивану.
Иван, смущённый таким вниманием со стороны высоковзобравшейся особы, стесняясь, стал протискиваться к выходу и, оказавшись около двери, быстренько юркнул в неё и, добравшись до своей комнаты, почёл за благо в ней запереться.
Оставшийся без аудитории оратор, продолжая что-то выкрикивать насчёт демократии, стал искать глазами новых слушателей и, не найдя оных, остановил вопросительный взгляд на полупорядочном, который обнадёживающе кивнув, выбежал из кухни.
Полупорядочному очень нужны были деньги, обещанные богатым интуристом, поэтому он быстро сообразил, где ему набрать недостающую аудиторию, которую после прослушивания ею зажигательной речи мордастого, он собирался использовать в определённых, одному ему, ну и, конечно уважаемому интуристу, известных целях. Недолго думая, он ворвался в ванную комнату, где по обыкновению, тусовались трое молодых людей без определённых занятий и мучительно соображали чем-бы им заняться и где бы раздобыть либо водки, либо марафету. В другое время полупорядочный гражданин даже не взглянул бы в их сторону, побрезговал бы, но в данной ситуации ему без них было никак не обойтись. С криком: - " наших бьют!", - он возбуждённо стал объяснять молодым, но подающим определённые надежды маргиналам, что, дескать судьба всей квартиры в их руках, что дальше так жить нельзя, что на них одна надежда, что... Но молодых людей его увещевания не вдохновили, а, напротив, ввели в уныние и в их глазах возникла такая пустота и отрешённость, что полупочтенный, поняв свою ошибку, мгновенно сменил тактику и, приноравливаясь к восприятию слушателей, с хрипотцой в голосе, заявил:
- Вот вы тут, а на кухне.., это.., водку дают.., бесплатно..., а эти мешают!
Ваккуум в глазах недорослей мгновенно сменился живой заинтересованностью и через мгновение, все трое уже бежали по коридору по направлению к кухне, оставив, немолодого уже полупорядочного гражданина далеко позади. Впрочем полупорядочный особенно не торопился. Послав в кухню троих дебилов, он расчитывал, что, присоединившись к четвертому, они всё сделают без него и ему останется только отчитаться перед заказчиком и получить вожделенное вознаграждение. Вдруг до него донесся какой-то грохот и звук падения чего-то на пол. Обеспокоенный, он прибавил шаг и подойдя к кухне, обнаружил три бездыханных тела, лежащих около закрытой кухонной двери.
"Черт побери, - подумал он, - я забыл их предупредить, что согласно последнему распоряжению нового старквара, дверь в кухню теперь открывается не внутрь, а наружу.., перестройка, блин! Открыв дверь на себя, полупорядочный быстро сообразил, как обернуть сложившияся обстоятельства в свою пользу. Приняв позу Юрия Долгорукого, сменив, выражение лица с обескураженного на патетическое, он воскликнул, обращаясь к группе товарищей и простирая руку в направлении рапростертых трупов :
- Вы видите - народ не с вами, господа товарищи, народ против вас! Народ готов на жертвы ради процветания демократии. Эти молодые герои сознательно отдали свои жизни во имя процветания, во имя независимости, во имя мирового прогресса, во имя развития мировой экономической системы, во имя мира во всем мире, для блага цивилизации, во имя полного уничтожения терроризма и уличного бандитизма..., - тут полупорядочный запнулся, поняв, что несколько переборщил и испуганно взглянул на братанов-разбойников, которые лениво слушая его излияния, при последних его словах, встрепенулись и посмотрели на него с некоей угрозой. Дело в том, что поддержав кандидатуру мордастого алкоголика, они расчитывали расширить сферу своего влияния не только на двор, но, со временем и на всю улицу. Поняв, что зарапортовался, полупорядочный, заискивающе улыбнулся братьям и добавил:
- Я имею ввиду мелкое хулиганство..., за интеграцию наших доблестных... за интеграцию наших...- в голову ничего не лезло, кроме, как "воров и бандитов"...
- наших уважаемых бизнесменов в мировую экономическую систему, за слияние и взаимопроникновение..., то есть я имею ввиду - за взаимовыгодное сотрудничество наших силовых структур и вышедших, наконец, из подполья..., - тут у него чуть было не вырвалось: " крыс ", но он вовремя опомнился и, косясь на братанов, торжественно заключил:
- Лучших представителей деловых кругов нашей квартиры! Они отдали свои жизни за вас, - воскликнул он наконец, - за меня и за того парня, - тут полупорядочный стал искать глазами в толпе жильцов иностранца, но не нашёл и сделав рукой замысловатый жест, указал ею, на кстати подвернувшегося мордастого алкоголика:
- Вот, вот кто спасет нашу квартиру и приведет нас к победе демократии!
Иван, вернувшийся тем временем на кухню, с сомнением покачал головой, недоумевая, как эта пьянь может кого-то повести за собой, когда он сам-то еле на ногах стоит. Но в этот момент, очевидно пытаясь удержать равновесие, г-н Ёлкин, с трудом балансируя на краю стола, взмахнул рукой и, приняв этот жест как руководство к действию, братья-разбойники накинулись на группу товарищей, которые с видом свадебных генералов, сидели за столом, превращенным мордастым в импровизированную трибуну, и недоуменно взирали на происходящее, мысленно обращаясь друг к другу, с просьбой: "ущипните меня".
Связав, не шибко сопротивляющихся членов прозаседавшегося комитета, братья повели их в темный чулан, в котором, пребывая в сопливом возрасте, сами провели немало времени, запертые там родителем по настоятельным просьбам жильцов, несколько утомленных их недетскими шалостями.
* * *
Г-н Елкин, вопреки здравому смыслу, со стола не свалился и, поддерживаемый Самуилом и неизвестно откуда взявшимся деятелем ресторанных искусств, возжелал проветриться, подышать свежим воздухом и проследовал на балкон, где в состоянии, близком к обмороку, сидел последний старквар и, уставившись в одну точку, твердил в полузабытьи:
- УсугУбить, гласность, перестройка, плюрализм, главное нАчать и процесс пойдет...
Процесс, действительно пошел, но не совсем туда, куда хотелось бы.
Завидя мордастого сотоварищи, старквар немного струхнул, подумав, что сбываются его предчувствия и изголодавшиеся жильцы или, как их назвал один вполне перестроившийся потомок одного из апологетов общей квартиры - электорат, решил, наконец спросить, куда делась колбаса, которой, в свое время побрезговали даже крысы. Но, к его удивлению, компания была настроена вполне дружелюбно и устраивать экзекуцию, вроде бы не собиралась. Лишь мордастый алкоголик, припомнив антиалкогольные выступления старквара, насупился и, чувствуя поддержку Самуила и всех колен его, а также представителя ресторанно-творческой элиты, хмуро определил пути дальнейшего продвижения, по которым, по его мнению, должен направиться старквар. И, хотя указанный путь был несколько необычен для традиционно сориентированного старквара, он с радостью согласился и, спросил только, кому, дескать передать полномочия; на что внезапно повеселевший в предвкушении грандиозной пьянки в честь вступления на пост, мордастый алкоголик со значением произнес:
- Мне.., понимаешь!
Надежды мордастого сбылись. Вся квартира гуляла три дня без передыху.
Но, когда веселье, а точнее, деньги закончились и жильцы немного протрезвели, то обнаружилось, что квартира исчезла. Мало того, исчезло и само здание, в которой оная квартира находилась. Жильцы с удивлением взирали на груды обгоревших балок, закопчёные кирпичи, завязанные узлом водопроводные трубы, торчащие тут и там из развалин, и с трудом осознавали происходящее. Между тем, все объяснялось довольно просто. Накануне, когда всеобщее ликование по поводу отставки косноязычного, но любящего поболтать последнего старквара немного улеглось, и осоловевшим от неимоверного количества демократии и горячительных напитков, жильцам потребовалось новое развлечение, мордастый алкоголик, чувствовавший себя в обстановке затянувшейся вакханалии, как щука в пруду с карпами и, желая окончательно поразить, оказавших ему высокое доверие полупорядочного, иностранца и братьев-разбойников, решил устроить фейерверк. На помощь он позвал двух приятелей - одного любителя закусывать салом и другого, предпочитавшего картошку. Опустошив изрядно бутылок водки, компания переместилась в ближайший лесок и стала готовить пиротехническое изделие, которое привело бы в восторг всю демократическую общественность, включая иностранца, братьев разбойников, полупорядочного и, даже голубого лабуха. Но т.к. особыми талантами в области пиротехники, равно как и в других областях, никто из троицы не блистал, вышло у них изделие корявое, дрянное, но весьма смертоубийственное. Хорошо, что жильцы к тому времени все из квартиры перебрались на улицу, а не то, несдобровать было бы жильцам! Так эта штука жахнула, что вместо дома, как все думали, на века построенного их предками, образовалась груда развалин, на которых, желая убедить всех, что так и было заказано..., ой.., задумано, отплясывали, то ли краковяк, то ли цыганочку, трое, как показалось Ивану, грязных вурдалаков. Один из них, в котором Иван узнал г-на Елкина, выписывая ногами невероятные кренделя, на манер взбесившегося орангутана, выкрикивал что-то нечленораздельное о победившей демократии, свободе и независимости, временами скашивая глаза на свой предвыборный штаб, во главе которого, стоял, а точнее сидел на чудом уцелевшей табуретке, ухмыляющийся иностранец. Еле продрав опухшие с перепоя глаза, жильцы стали подниматься с земли и обступили развалины.
- Братья и сестры, леди и джентльмены, дамы и господа, - вещал, польщенный всеобщим вниманием, мордастый алкоголик, - мы освободили вас от многолетнего гнета старкваров и их прихвостней. При этих словах, некоторые жильцы, начали внимательно разглядывать носки своих ботинок, всем своим видом давая понять, что к ним это не относится, что уж они-то всегда боролись с авторитарными старкварами и предпочитали кока-колу - квасу, а виски - водке.
- Нато профестьи колософание, так, чтопы его вьибрал нарот.
- Не извольте беспокоиться, Ваше'ство, всё будет сделано по законам демократии!
- Натеюс, иначэ Ви не полушиять тенга!
Пока в дальнем углу квартиры замысливался, исключительно демократический переворот, нынешний старквар вышел на балкон проветриться, подышать свежим воздухом и заодно поразмыслить, почему это народ опять недоволен: мрёт, зараза с голоду и ругает его, благодетеля, на чём свет стоит.
Вдруг, то-ли от сквозняка, то-ли по какой другой причине, балконная дверь захлопнулась и несчастный старквар оказался запертым на балконе.
* * *
Между тем, весёлая компания продвигаясь в направление кухни, услышала нечто странное: из всех дверей раздавалась одна и та же музыка, а именно, "Танец маленьких лебедей". Немало подивившись неожиданно возникшему пристрастью жильцов к классической музыке, заговорщики вошли на кухню и застали там нескольких жильцов, которые не внимали сосредоточенно, лившейся из динамика гениальной мелодии, а оживлённо что-то обсуждали. Застыв в дверях и прислушавшись, заговорщики, сквозь звуки бессмертного творения Петра Ильича, написанного, очевидно, специально для таких коллизий, уловили произнесённую кем-то аббревиатуру: ГКЧП. За расшифровку загадочного сочетания букв взялся, оказавшийся докой по этой части, иностранец. Справился с задачей он быстро и полученный результат, озвученный пройдохой-иностранцем, как : " Громче Кричи - Что-нибудь Получится", настолько вдохновил мордастого алкоголика, что он взгромоздился на чей-то кухонный стол и, следуя призыву, начал, вдохновлённый поддержкой братьев-разбойников, что-то нечленораздельно выкрикивать, обращаясь, почему-то к Ивану.
Иван, смущённый таким вниманием со стороны высоковзобравшейся особы, стесняясь, стал протискиваться к выходу и, оказавшись около двери, быстренько юркнул в неё и, добравшись до своей комнаты, почёл за благо в ней запереться.
Оставшийся без аудитории оратор, продолжая что-то выкрикивать насчёт демократии, стал искать глазами новых слушателей и, не найдя оных, остановил вопросительный взгляд на полупорядочном, который обнадёживающе кивнув, выбежал из кухни.
Полупорядочному очень нужны были деньги, обещанные богатым интуристом, поэтому он быстро сообразил, где ему набрать недостающую аудиторию, которую после прослушивания ею зажигательной речи мордастого, он собирался использовать в определённых, одному ему, ну и, конечно уважаемому интуристу, известных целях. Недолго думая, он ворвался в ванную комнату, где по обыкновению, тусовались трое молодых людей без определённых занятий и мучительно соображали чем-бы им заняться и где бы раздобыть либо водки, либо марафету. В другое время полупорядочный гражданин даже не взглянул бы в их сторону, побрезговал бы, но в данной ситуации ему без них было никак не обойтись. С криком: - " наших бьют!", - он возбуждённо стал объяснять молодым, но подающим определённые надежды маргиналам, что, дескать судьба всей квартиры в их руках, что дальше так жить нельзя, что на них одна надежда, что... Но молодых людей его увещевания не вдохновили, а, напротив, ввели в уныние и в их глазах возникла такая пустота и отрешённость, что полупочтенный, поняв свою ошибку, мгновенно сменил тактику и, приноравливаясь к восприятию слушателей, с хрипотцой в голосе, заявил:
- Вот вы тут, а на кухне.., это.., водку дают.., бесплатно..., а эти мешают!
Ваккуум в глазах недорослей мгновенно сменился живой заинтересованностью и через мгновение, все трое уже бежали по коридору по направлению к кухне, оставив, немолодого уже полупорядочного гражданина далеко позади. Впрочем полупорядочный особенно не торопился. Послав в кухню троих дебилов, он расчитывал, что, присоединившись к четвертому, они всё сделают без него и ему останется только отчитаться перед заказчиком и получить вожделенное вознаграждение. Вдруг до него донесся какой-то грохот и звук падения чего-то на пол. Обеспокоенный, он прибавил шаг и подойдя к кухне, обнаружил три бездыханных тела, лежащих около закрытой кухонной двери.
"Черт побери, - подумал он, - я забыл их предупредить, что согласно последнему распоряжению нового старквара, дверь в кухню теперь открывается не внутрь, а наружу.., перестройка, блин! Открыв дверь на себя, полупорядочный быстро сообразил, как обернуть сложившияся обстоятельства в свою пользу. Приняв позу Юрия Долгорукого, сменив, выражение лица с обескураженного на патетическое, он воскликнул, обращаясь к группе товарищей и простирая руку в направлении рапростертых трупов :
- Вы видите - народ не с вами, господа товарищи, народ против вас! Народ готов на жертвы ради процветания демократии. Эти молодые герои сознательно отдали свои жизни во имя процветания, во имя независимости, во имя мирового прогресса, во имя развития мировой экономической системы, во имя мира во всем мире, для блага цивилизации, во имя полного уничтожения терроризма и уличного бандитизма..., - тут полупорядочный запнулся, поняв, что несколько переборщил и испуганно взглянул на братанов-разбойников, которые лениво слушая его излияния, при последних его словах, встрепенулись и посмотрели на него с некоей угрозой. Дело в том, что поддержав кандидатуру мордастого алкоголика, они расчитывали расширить сферу своего влияния не только на двор, но, со временем и на всю улицу. Поняв, что зарапортовался, полупорядочный, заискивающе улыбнулся братьям и добавил:
- Я имею ввиду мелкое хулиганство..., за интеграцию наших доблестных... за интеграцию наших...- в голову ничего не лезло, кроме, как "воров и бандитов"...
- наших уважаемых бизнесменов в мировую экономическую систему, за слияние и взаимопроникновение..., то есть я имею ввиду - за взаимовыгодное сотрудничество наших силовых структур и вышедших, наконец, из подполья..., - тут у него чуть было не вырвалось: " крыс ", но он вовремя опомнился и, косясь на братанов, торжественно заключил:
- Лучших представителей деловых кругов нашей квартиры! Они отдали свои жизни за вас, - воскликнул он наконец, - за меня и за того парня, - тут полупорядочный стал искать глазами в толпе жильцов иностранца, но не нашёл и сделав рукой замысловатый жест, указал ею, на кстати подвернувшегося мордастого алкоголика:
- Вот, вот кто спасет нашу квартиру и приведет нас к победе демократии!
Иван, вернувшийся тем временем на кухню, с сомнением покачал головой, недоумевая, как эта пьянь может кого-то повести за собой, когда он сам-то еле на ногах стоит. Но в этот момент, очевидно пытаясь удержать равновесие, г-н Ёлкин, с трудом балансируя на краю стола, взмахнул рукой и, приняв этот жест как руководство к действию, братья-разбойники накинулись на группу товарищей, которые с видом свадебных генералов, сидели за столом, превращенным мордастым в импровизированную трибуну, и недоуменно взирали на происходящее, мысленно обращаясь друг к другу, с просьбой: "ущипните меня".
Связав, не шибко сопротивляющихся членов прозаседавшегося комитета, братья повели их в темный чулан, в котором, пребывая в сопливом возрасте, сами провели немало времени, запертые там родителем по настоятельным просьбам жильцов, несколько утомленных их недетскими шалостями.
* * *
Г-н Елкин, вопреки здравому смыслу, со стола не свалился и, поддерживаемый Самуилом и неизвестно откуда взявшимся деятелем ресторанных искусств, возжелал проветриться, подышать свежим воздухом и проследовал на балкон, где в состоянии, близком к обмороку, сидел последний старквар и, уставившись в одну точку, твердил в полузабытьи:
- УсугУбить, гласность, перестройка, плюрализм, главное нАчать и процесс пойдет...
Процесс, действительно пошел, но не совсем туда, куда хотелось бы.
Завидя мордастого сотоварищи, старквар немного струхнул, подумав, что сбываются его предчувствия и изголодавшиеся жильцы или, как их назвал один вполне перестроившийся потомок одного из апологетов общей квартиры - электорат, решил, наконец спросить, куда делась колбаса, которой, в свое время побрезговали даже крысы. Но, к его удивлению, компания была настроена вполне дружелюбно и устраивать экзекуцию, вроде бы не собиралась. Лишь мордастый алкоголик, припомнив антиалкогольные выступления старквара, насупился и, чувствуя поддержку Самуила и всех колен его, а также представителя ресторанно-творческой элиты, хмуро определил пути дальнейшего продвижения, по которым, по его мнению, должен направиться старквар. И, хотя указанный путь был несколько необычен для традиционно сориентированного старквара, он с радостью согласился и, спросил только, кому, дескать передать полномочия; на что внезапно повеселевший в предвкушении грандиозной пьянки в честь вступления на пост, мордастый алкоголик со значением произнес:
- Мне.., понимаешь!
Надежды мордастого сбылись. Вся квартира гуляла три дня без передыху.
Но, когда веселье, а точнее, деньги закончились и жильцы немного протрезвели, то обнаружилось, что квартира исчезла. Мало того, исчезло и само здание, в которой оная квартира находилась. Жильцы с удивлением взирали на груды обгоревших балок, закопчёные кирпичи, завязанные узлом водопроводные трубы, торчащие тут и там из развалин, и с трудом осознавали происходящее. Между тем, все объяснялось довольно просто. Накануне, когда всеобщее ликование по поводу отставки косноязычного, но любящего поболтать последнего старквара немного улеглось, и осоловевшим от неимоверного количества демократии и горячительных напитков, жильцам потребовалось новое развлечение, мордастый алкоголик, чувствовавший себя в обстановке затянувшейся вакханалии, как щука в пруду с карпами и, желая окончательно поразить, оказавших ему высокое доверие полупорядочного, иностранца и братьев-разбойников, решил устроить фейерверк. На помощь он позвал двух приятелей - одного любителя закусывать салом и другого, предпочитавшего картошку. Опустошив изрядно бутылок водки, компания переместилась в ближайший лесок и стала готовить пиротехническое изделие, которое привело бы в восторг всю демократическую общественность, включая иностранца, братьев разбойников, полупорядочного и, даже голубого лабуха. Но т.к. особыми талантами в области пиротехники, равно как и в других областях, никто из троицы не блистал, вышло у них изделие корявое, дрянное, но весьма смертоубийственное. Хорошо, что жильцы к тому времени все из квартиры перебрались на улицу, а не то, несдобровать было бы жильцам! Так эта штука жахнула, что вместо дома, как все думали, на века построенного их предками, образовалась груда развалин, на которых, желая убедить всех, что так и было заказано..., ой.., задумано, отплясывали, то ли краковяк, то ли цыганочку, трое, как показалось Ивану, грязных вурдалаков. Один из них, в котором Иван узнал г-на Елкина, выписывая ногами невероятные кренделя, на манер взбесившегося орангутана, выкрикивал что-то нечленораздельное о победившей демократии, свободе и независимости, временами скашивая глаза на свой предвыборный штаб, во главе которого, стоял, а точнее сидел на чудом уцелевшей табуретке, ухмыляющийся иностранец. Еле продрав опухшие с перепоя глаза, жильцы стали подниматься с земли и обступили развалины.
- Братья и сестры, леди и джентльмены, дамы и господа, - вещал, польщенный всеобщим вниманием, мордастый алкоголик, - мы освободили вас от многолетнего гнета старкваров и их прихвостней. При этих словах, некоторые жильцы, начали внимательно разглядывать носки своих ботинок, всем своим видом давая понять, что к ним это не относится, что уж они-то всегда боролись с авторитарными старкварами и предпочитали кока-колу - квасу, а виски - водке.
Вперёд протиснулась огромная жирная очковая старуха, жившая раньше под лестницей и почитавшаяся остальными обитателями квартиры за тихопомешанную и особых хлопот жильцам не причинявшую. Но, очевидно, последние потрясения здорово повлияли на её затемнённое сознание, потому что на глазах у изумлённой публики, она вдруг, отклячив нижнюю губу и выкатив глаза, так, что они едва не касались стёкол очков, начала, обрызгивая окружающих слюной, скрипучим голосом обвинять собрание в целом и каждого в отдельности, во всех существующих грехах, в том, что кто-то когда-то хотел над ней надругаться, но..., не смог себя заставить. Что целующийся старквар её не целовал и, вообще, украл у неё из под кровати варенье, которое она сварила, будучи девочкой лет шести. Что её хотели заразить какой-то страшной разноцветной чумой и, что вообще, все - сволочи и лишь она одна достойна представлять человечество перед лицом всевышнего.
Короче говоря, жильцов она повеселила на славу. Хохотали все от души.
Короче говоря, жильцов она повеселила на славу. Хохотали все от души.
Но вопли полоумной кликуши, вызвали в жильцах не только здоровый смех. Они пробудили в них воспоминания о давних обидах, нанесенных им всеми предыдущими старкварами. Кто-то припомнил Ивана Грозного, дескать развратник был и родного сына порешил без явных на то причин. Но тема, за давностью лет, развития не получила и жильцы принялись обсуждать более актуальные вопросы. Например, кто больше всех пострадал от старкваров. Выяснилось, что самыми притесняемыми были братья-близнецы, Самуил и все колена его , а, также, представитель элитного слоя общества - нетрадиционно сориентированный лабух, ну и конечно, полупорядочный гражданин, представлявший, по его словам, либеральную интеллигенцию в целом. В связи с этим, все они потребовали от нового пахана разобраться с приспешниками проклятого прошлого по понятиям. К приспешникам неожиданно причислили уборщицу бабу Маню, сантехника дядю Васю, преподавателя младших классов ( на этом особенно настаивали братья-разбойники), проживавшего в квартире академика, и всех прочих апологетов стагнации, ходивших по утрам на работу и, тем самым, поддерживавших экономическое благополучие ненавистных старкваров и иже с ними. К приспешникам чуть было не причислили и Ивана, который в перерывах между запоями, все-таки ходил на работу, тем самым способствуя благополучию старой квартиры, мешая её демократическому преобразованию, но Иван заявил, что, дескать он то и есть главный борец за демократию и самый яростный политический противник всякого старкварства, что он, вопреки усилиям последнего старквара, покупая водку у таксистов, тем самым злостно нарушал закон и подрывал идеологические основы. Тут все зашумели, закричали, заволновались.
Откуда-то вдруг появились личности, о существовании которых в квартире, Иван даже и не догадывался: какая-то особа непонятной национальности, выдающая себя за гейшу чистых кровей; рыжий детина, с лицом, напоминающим засветлённую фотографию со стенда " их разыскивает милиция", какой-то поп-расстрига, призывающий всех к покаянию, ещё какие-то деятели, объявившие себя потомками чуть ли не Владимира Красно Солнышко и прочая и прочая... . Некоторые особо рьяные приверженцы демократии чуть не подрались, доказывая, что это именно они подсыпали соль в компот и сахар в суп соседям , препятствуя тем самым, восторженному восприятию последними окружающей действительности.
Послышались крики :
- "Сам дурак!"
Короче говоря, спонтанное собрание жильцов стало напоминать скандал в публичном доме во время аудиторской проверки последнего.
- "Сам дурак!"
Короче говоря, спонтанное собрание жильцов стало напоминать скандал в публичном доме во время аудиторской проверки последнего.
Сквозь толпу протиснулся маленький, кругленький, больной свинкой мальчик и, сложив губки бантиком, пропищал:
- Меня старквары угнетали, не разрешали менять фантики на жувачку.
Иностранец встал со стула, подошел к плачущему ребенку и, погладив его по голове, успокаивающе сказал:
- Меня старквары угнетали, не разрешали менять фантики на жувачку.
Иностранец встал со стула, подошел к плачущему ребенку и, погладив его по голове, успокаивающе сказал:
- Нье пляшь, малщик, я там тьебье мнёго жвачки, жевать тебье - не перьешивать!
Внезапно небо потемнело, поднялся ветер и начался дождь. Все затихли и вдруг из толпы раздался голос:
- А жить-то мы где будем?
За всеми этими разбирательствами жильцы упустили из вида, что они уже и не жильцы вовсе, а лица без определённого места жительства. И погода никак не благоприятствовала сну под забором, да и забора-то, тоже уже не было. Так и оставшийся на трибуне г-н Елкин растерянно взглянул на интуриста и развел руками. Возникла неловкая пауза, ничего хорошего мордастому алкоголику и его команде не сулившая. Полупорядочный переглянулся с братанами, потом с надеждой обратил свой взор на иностранца. Тот сделал знак рукой близнецам-бизнесменам. Братаны подошли к нему и выслушав ценные указания, взобрались на трибуну.
- Ща, это.., сходняк будет, надо того.., дили.., гили.., делегировать .., этих.., как их.., представителей. С огромным трудом осилив непривычные термины, братья перевели дух, вытерли со лба то ли пот, то ли капли дождя, и один из них, выискав в толпе рыжего детину, поманил его пальцем.
-Так.., ты, подь сюда.
Рыжий подошёл и вопросительно посмотрел на братков.
- Ты это, собери шоблу корешей, базар есть. Рыжий понятливо кивнул и, в предвкушении невиданной удачи, начал выискивать в толпе подходящие кандидатуры. Собрав несколько человек, он повел их к трибуне. Среди отобранных оказался Самуил и все колена его, голубой лабух, какой-то курчавый малый, японка домашнего приготовления, и еще несколько, не менее странных жильцов. Критически осмотрев приведённых, братки удовлетворенно кивнули и повели всю шоблу к интуристу. Тот, сидя на стуле и пожёвывая великолепную "гаванну", обратился к ним с речью:
- Леди энд джентльмены! Я рат в вашем лице прифетстфофат лутших прэтстофитэлэй мэстноко насэлэныя! Расрешитэ от имэни всэй прокрессивной опшестфеннисти пострафит фас с осфопошдением от мноколэтнэко укнетэния и наступлэныем эры тэмократии.
"...демократии!"- высунув от усердия язык, записал полупорядочный, стоявший за спиной иностранца и ведущий протокол.
- Фам фсе фремя гофорили - " мир хишинам-фойна дфорсам". Нэ нато фойна! Фы путитэ шить фо тфорсах!
-" ... во дворцах!" - старательно конспектировал полупорядочный.
- Фам нафясыфали какую-то морал - нэ нато морал! Я осфопождай вас от морал! Нато телат тенги!
" Вот это по-нашему" - переглянулись братки.
"А што.., он таки дело говорит" - подумал Самуил.
- Фам не нато работат, мы вам все татим! Фсамен мы восьмем немношка фаши сапасы, фам они фсо рафно, нэ нушны, птому што мы фам всо татим! Та, кстати, а гдэ малшик, пошему нэт малшика?!
Полупорядочный мигнул братанам и они в мгновенье ока приволокли больного свинкой карапуза. За ним было пристроилась полоумная очковая старуха, но и тут ей не повезло: интурист, завидя влачащую свои телеса помешанную, скривился и сделал знак рукой:
- Это нэ нато!
Старуху оттеснили и она пошаркала обратно, проклиная всех вместе и каждого в отдельности.
- А жить-то мы где будем?
За всеми этими разбирательствами жильцы упустили из вида, что они уже и не жильцы вовсе, а лица без определённого места жительства. И погода никак не благоприятствовала сну под забором, да и забора-то, тоже уже не было. Так и оставшийся на трибуне г-н Елкин растерянно взглянул на интуриста и развел руками. Возникла неловкая пауза, ничего хорошего мордастому алкоголику и его команде не сулившая. Полупорядочный переглянулся с братанами, потом с надеждой обратил свой взор на иностранца. Тот сделал знак рукой близнецам-бизнесменам. Братаны подошли к нему и выслушав ценные указания, взобрались на трибуну.
- Ща, это.., сходняк будет, надо того.., дили.., гили.., делегировать .., этих.., как их.., представителей. С огромным трудом осилив непривычные термины, братья перевели дух, вытерли со лба то ли пот, то ли капли дождя, и один из них, выискав в толпе рыжего детину, поманил его пальцем.
-Так.., ты, подь сюда.
Рыжий подошёл и вопросительно посмотрел на братков.
- Ты это, собери шоблу корешей, базар есть. Рыжий понятливо кивнул и, в предвкушении невиданной удачи, начал выискивать в толпе подходящие кандидатуры. Собрав несколько человек, он повел их к трибуне. Среди отобранных оказался Самуил и все колена его, голубой лабух, какой-то курчавый малый, японка домашнего приготовления, и еще несколько, не менее странных жильцов. Критически осмотрев приведённых, братки удовлетворенно кивнули и повели всю шоблу к интуристу. Тот, сидя на стуле и пожёвывая великолепную "гаванну", обратился к ним с речью:
- Леди энд джентльмены! Я рат в вашем лице прифетстфофат лутших прэтстофитэлэй мэстноко насэлэныя! Расрешитэ от имэни всэй прокрессивной опшестфеннисти пострафит фас с осфопошдением от мноколэтнэко укнетэния и наступлэныем эры тэмократии.
"...демократии!"- высунув от усердия язык, записал полупорядочный, стоявший за спиной иностранца и ведущий протокол.
- Фам фсе фремя гофорили - " мир хишинам-фойна дфорсам". Нэ нато фойна! Фы путитэ шить фо тфорсах!
-" ... во дворцах!" - старательно конспектировал полупорядочный.
- Фам нафясыфали какую-то морал - нэ нато морал! Я осфопождай вас от морал! Нато телат тенги!
" Вот это по-нашему" - переглянулись братки.
"А што.., он таки дело говорит" - подумал Самуил.
- Фам не нато работат, мы вам все татим! Фсамен мы восьмем немношка фаши сапасы, фам они фсо рафно, нэ нушны, птому што мы фам всо татим! Та, кстати, а гдэ малшик, пошему нэт малшика?!
Полупорядочный мигнул братанам и они в мгновенье ока приволокли больного свинкой карапуза. За ним было пристроилась полоумная очковая старуха, но и тут ей не повезло: интурист, завидя влачащую свои телеса помешанную, скривился и сделал знак рукой:
- Это нэ нато!
Старуху оттеснили и она пошаркала обратно, проклиная всех вместе и каждого в отдельности.
Милый малшик, - обратился интурист к свинообразному малышу, - Я знаю, что ты ошень умный малшик. Ты путешь полшой учоный! Ты всех научишь менять фсякую трян, которая ничего нэ стоит, вроте фашего леса, которого у вас слишком мноко, фашей нэфти и прочей никому нэ нушной ерунды, на дорокую жвачку. Ты путешь есть варенье - банками, печенье - корзинами. Румяный малец при этих словах расплылся в блаженной улыбке, так, что его крохотные глазки совсем скрылись в пухлых щечках. Погладив "великого экономиста" по головке, интурист брезгливо обтер руку носовым платком и обратился ко всем присутствующим:
- Фы фсе толжны запомнить, что пез нас фы пропадете, что только мы мошем наушит фас , как нато прафилно шить! Ф фашей бывшей кфартирэ слишком мноко нарот - нам столко нарот не нужен, особенно Ифан! О, этот Ифан, он нам софсем нэ нушен. Натеюсь среди фас нет Иван?!
- Нет.., нет.., - всполошились избранные, - нам самим этот Иван поперек горла!
- Это корошо, это ошен корошо! Фы фсе назначаетесь комитетом по сокрашению поголовья Иванов. Пусть останутся махмуды, мохамеды, джавдеты, Абдула, а еще лучше хаимы, исааки и Самуил, а Ифанов пуст не путет софсем. При этих словах, выражение лица, обычно скалившего в улыбке зубы, интуриста, посуровело и стало жёстким.
- И есчё,... в ваша кфартира слишком мноко крамотний жельцов, слишком мноко читайт, это не есть корошо! Это вретно для глас! Корошо, кокда жильцы мокут толко считать долларс и полше ничего. Нато стелать так, чтобы фаша система опразофание .., как это у фас кофорят, - накрылос мьедным тасом, ...та, та - метным тасом!
- " ... образование - тазом"- отметил у себя в конспекте полупорядочный либерал.
- Молотеж толшен шить весело, а не портить зрение за кникой. Нато тать молотежь то, что она хочет: много секса, мноко вотки, мноко наркотик!
Братки при этих словах обрадованно переглянулись.
Полупорядочный, о чем-то подумав, хотел было открыть рот, но интурист перебил его, подняв руку:
- Не пойтесь, ваши тети будут учиться в Оксфорд и Кембридж!
От такой перспективы все пришли в восторг, зааплодировали и разбудили задремавшего мордастого алкоголика. Тот встрепенулся, протёр глаза и невпопад спросил:
- Решили где жить будем?
- С дфорцами все решили, а туземцы всекта жили в хишинах.
Г-н Елкин согласно кивнул.
- А с этими что делать будем?
- Кофо Фы имеете ф фиду?
- Ну этих.., заговоршиков и этого.., с пятном.
- Фсех сакофорщиков отпустить - они нам не страшны, а насчет послетнеко старквара забудте думать! Он ошен мноко сделал для нас.., я имею ввиду - для темократии. Мы еко накратим!
Мордастый алкоголик изумленно поморгал, но спорить не посмел и, лишь обиженно не то всхлипнул, не то хрюкнул.
- Та, и еще: мокут появится недовольные, поэтому нато фозродить церкоф. Пусть жалуются богу! - интурист рассмеялся.
- Да.., о нашем догофоре никто не толшен снать!
Пока интурист инструктировал собравшихся, Рыжий о чём-то увлечённо шептался с Самуилом. Потом оба тихонько хихикнули и Рыжий подобострастно обратился к инструктору:
- Сэр, мы придумали занимательную игру. Можно мы поделим квартиру на фантики - кто больше фантиков соберёт - тот и выиграл.
- О, эта ест замэтшателный игра! Конэчно, играйтэ, я думаю и милый малшик помошет фам ф неё играт.
Свинячий сосунок радостно закивал.
Вернувшись к сгрудившимся вокруг развалин жильцам, новоиспеченный комитет взгромоздил г-на Елкина на стоявший тут же, чудом уцелевший запорожец, полупорядочный вручил ему свой конспект и тот обратился к бывшим соседям с тронной речью. Излагать прочитанные мордастым алкоголиком тезисы, записанные полупорядочным, смысла не имеет, можно сразу перейти к резюме. А резюме заключалось в следующем: из остатков бывшей квартиры надо сколотить хижины и проживать в них каждому жильцу отдельно от остальных. Больше двух не собираться, никаких союзов не создавать, и во всем слушаться дядю Сёму! Этот день провозгласить главным праздником года после дня рождения дяди Сёмы и Рождества Христова.
Жильцы выслушали пламенную речь и стали потихоньку разбирать завал, образовавшийся на месте общей квартиры. Кому-то повезло, и он вытащил что-то ценное, кому-то достались одни битые кирпичи, а кто-то, оказавшись похитрее других, обратился непосредственно к интуристу, расписал в красках, как он ненавидит Ивана, и получил за это новенькие стройматериалы.
Короче говоря, вскоре на месте развалин образовалось нечто среднее между цыганским табором и лагерем беженцев. Вместо комнаты в коммуналке, Ивану достался большой дом. Не новый, местами подгнивший, с протекающей крышей и проваленными полами, но.., жить можно. Главное - свой.
Вокруг дома был сооружен забор, за которым укрылись бывшие соседи по квартире.
И всё бы ничего, но там за забором остались и кое-какие вещи Ивана, прихваченные в суматохе ушлыми соседями. Иван было попробовал вернуть их назад, но соседи, заявив, "что с воза упало, то пропало", вернуть добро отказались, предложив, правда, Ивану купить его собственные вещи по рыночной цене. К рынку Иван еще не привык, а потому просто плюнул и забыл думать об утраченном имуществе.
Надо было хоть как-то привести в порядок дом и Иван взялся за дело. В доме было много комнат и закутков, в которых Иван, к своему удивлению, обнаружил еще нескольких жильцов. Узнав среди них многих старых знакомых, Иван позвал их на подмогу. Некоторые пошли, некоторые воздержались. Так или иначе, работа закипела и Иван уже рисовал в своем воображении, как славно он заживет в отремонтированном доме, но вдруг откуда-то появилась знакомая компания. Впереди важно шествовал мордастый алкоголик, сопровождаемый свитой, состоящей из не менее именитых особ: свинообразного мальца, рыжего детины с вороватым взглядом, курчавого жулика, какой-то то ли японки , то ли не японки в звездно-полосатом кимоно, бывшего попа расстриги, облаченного в рясу и старых знакомых - полупорядочного, братьев-разбойников, представителя творческой элиты - голубого лабуха, ну и, конечно Самуила и всех колен его.
"- Япона мать" - подумал Иван, имея ввиду не только звездно-полосатую японку.
Приблизившись к Ивану, мордастый пропустил вперед полупорядочного гражданина и тот, доверительно обняв Ваню, скорбно произнес:
- Нехорошо, Ваня, нехорошо!
Иван попытался высвободиться из дружеских объятий полупорядочного, но тут, как из-под земли выросли братья-разбойники и Иван притих.
- Долги, Ваня, надо отдавать!
- Долги? - переспросил Иван ошарашенно.
- Долги, Ваня, долги.
- Да я, вроде ни у кого не занимал - запальчиво произнес Иван.
- Ты, может и не занимал, а за квартиру не плачено!
- За какую квартиру?
- За коммунальную, Ваня, за коммунальную.
- Так её же нет уже!
- Её нет, а долги-то остались.
- А почему я?
- А кто же еще, Ваня?
- Ну.., я не знаю.., последний старквар, например. Он же занимал у этого вашего интуриста!
- Он, Ваня, никому ничего не должен, он, Ваня для тебя занимал, чтоб тебе, Ваня, жилось хорошо.
Тут Иван взъерепенился и позабыв о братанах, вырвался из объятий полупорядочного и крикнул:
- А я его об этом просил?!
- Ах, ты волчара позорный! - взъярились братки и набросились на Ивана. Связав его и заткнув рот кляпом, братки вопросительно посмотрели на полупорядочного. Тот кивнул, один из братьев достал утюг и воткнул шнур в розетку.
Поняв, что погорячился, Иван замычал и замотал головой. Полупорядочный снова кивнул и изо рта Ивана вынули кляп.
- Нет.., нет.., - всполошились избранные, - нам самим этот Иван поперек горла!
- Это корошо, это ошен корошо! Фы фсе назначаетесь комитетом по сокрашению поголовья Иванов. Пусть останутся махмуды, мохамеды, джавдеты, Абдула, а еще лучше хаимы, исааки и Самуил, а Ифанов пуст не путет софсем. При этих словах, выражение лица, обычно скалившего в улыбке зубы, интуриста, посуровело и стало жёстким.
- И есчё,... в ваша кфартира слишком мноко крамотний жельцов, слишком мноко читайт, это не есть корошо! Это вретно для глас! Корошо, кокда жильцы мокут толко считать долларс и полше ничего. Нато стелать так, чтобы фаша система опразофание .., как это у фас кофорят, - накрылос мьедным тасом, ...та, та - метным тасом!
- " ... образование - тазом"- отметил у себя в конспекте полупорядочный либерал.
- Молотеж толшен шить весело, а не портить зрение за кникой. Нато тать молотежь то, что она хочет: много секса, мноко вотки, мноко наркотик!
Братки при этих словах обрадованно переглянулись.
Полупорядочный, о чем-то подумав, хотел было открыть рот, но интурист перебил его, подняв руку:
- Не пойтесь, ваши тети будут учиться в Оксфорд и Кембридж!
От такой перспективы все пришли в восторг, зааплодировали и разбудили задремавшего мордастого алкоголика. Тот встрепенулся, протёр глаза и невпопад спросил:
- Решили где жить будем?
- С дфорцами все решили, а туземцы всекта жили в хишинах.
Г-н Елкин согласно кивнул.
- А с этими что делать будем?
- Кофо Фы имеете ф фиду?
- Ну этих.., заговоршиков и этого.., с пятном.
- Фсех сакофорщиков отпустить - они нам не страшны, а насчет послетнеко старквара забудте думать! Он ошен мноко сделал для нас.., я имею ввиду - для темократии. Мы еко накратим!
Мордастый алкоголик изумленно поморгал, но спорить не посмел и, лишь обиженно не то всхлипнул, не то хрюкнул.
- Та, и еще: мокут появится недовольные, поэтому нато фозродить церкоф. Пусть жалуются богу! - интурист рассмеялся.
- Да.., о нашем догофоре никто не толшен снать!
Пока интурист инструктировал собравшихся, Рыжий о чём-то увлечённо шептался с Самуилом. Потом оба тихонько хихикнули и Рыжий подобострастно обратился к инструктору:
- Сэр, мы придумали занимательную игру. Можно мы поделим квартиру на фантики - кто больше фантиков соберёт - тот и выиграл.
- О, эта ест замэтшателный игра! Конэчно, играйтэ, я думаю и милый малшик помошет фам ф неё играт.
Свинячий сосунок радостно закивал.
Вернувшись к сгрудившимся вокруг развалин жильцам, новоиспеченный комитет взгромоздил г-на Елкина на стоявший тут же, чудом уцелевший запорожец, полупорядочный вручил ему свой конспект и тот обратился к бывшим соседям с тронной речью. Излагать прочитанные мордастым алкоголиком тезисы, записанные полупорядочным, смысла не имеет, можно сразу перейти к резюме. А резюме заключалось в следующем: из остатков бывшей квартиры надо сколотить хижины и проживать в них каждому жильцу отдельно от остальных. Больше двух не собираться, никаких союзов не создавать, и во всем слушаться дядю Сёму! Этот день провозгласить главным праздником года после дня рождения дяди Сёмы и Рождества Христова.
Жильцы выслушали пламенную речь и стали потихоньку разбирать завал, образовавшийся на месте общей квартиры. Кому-то повезло, и он вытащил что-то ценное, кому-то достались одни битые кирпичи, а кто-то, оказавшись похитрее других, обратился непосредственно к интуристу, расписал в красках, как он ненавидит Ивана, и получил за это новенькие стройматериалы.
Короче говоря, вскоре на месте развалин образовалось нечто среднее между цыганским табором и лагерем беженцев. Вместо комнаты в коммуналке, Ивану достался большой дом. Не новый, местами подгнивший, с протекающей крышей и проваленными полами, но.., жить можно. Главное - свой.
Вокруг дома был сооружен забор, за которым укрылись бывшие соседи по квартире.
И всё бы ничего, но там за забором остались и кое-какие вещи Ивана, прихваченные в суматохе ушлыми соседями. Иван было попробовал вернуть их назад, но соседи, заявив, "что с воза упало, то пропало", вернуть добро отказались, предложив, правда, Ивану купить его собственные вещи по рыночной цене. К рынку Иван еще не привык, а потому просто плюнул и забыл думать об утраченном имуществе.
Надо было хоть как-то привести в порядок дом и Иван взялся за дело. В доме было много комнат и закутков, в которых Иван, к своему удивлению, обнаружил еще нескольких жильцов. Узнав среди них многих старых знакомых, Иван позвал их на подмогу. Некоторые пошли, некоторые воздержались. Так или иначе, работа закипела и Иван уже рисовал в своем воображении, как славно он заживет в отремонтированном доме, но вдруг откуда-то появилась знакомая компания. Впереди важно шествовал мордастый алкоголик, сопровождаемый свитой, состоящей из не менее именитых особ: свинообразного мальца, рыжего детины с вороватым взглядом, курчавого жулика, какой-то то ли японки , то ли не японки в звездно-полосатом кимоно, бывшего попа расстриги, облаченного в рясу и старых знакомых - полупорядочного, братьев-разбойников, представителя творческой элиты - голубого лабуха, ну и, конечно Самуила и всех колен его.
"- Япона мать" - подумал Иван, имея ввиду не только звездно-полосатую японку.
Приблизившись к Ивану, мордастый пропустил вперед полупорядочного гражданина и тот, доверительно обняв Ваню, скорбно произнес:
- Нехорошо, Ваня, нехорошо!
Иван попытался высвободиться из дружеских объятий полупорядочного, но тут, как из-под земли выросли братья-разбойники и Иван притих.
- Долги, Ваня, надо отдавать!
- Долги? - переспросил Иван ошарашенно.
- Долги, Ваня, долги.
- Да я, вроде ни у кого не занимал - запальчиво произнес Иван.
- Ты, может и не занимал, а за квартиру не плачено!
- За какую квартиру?
- За коммунальную, Ваня, за коммунальную.
- Так её же нет уже!
- Её нет, а долги-то остались.
- А почему я?
- А кто же еще, Ваня?
- Ну.., я не знаю.., последний старквар, например. Он же занимал у этого вашего интуриста!
- Он, Ваня, никому ничего не должен, он, Ваня для тебя занимал, чтоб тебе, Ваня, жилось хорошо.
Тут Иван взъерепенился и позабыв о братанах, вырвался из объятий полупорядочного и крикнул:
- А я его об этом просил?!
- Ах, ты волчара позорный! - взъярились братки и набросились на Ивана. Связав его и заткнув рот кляпом, братки вопросительно посмотрели на полупорядочного. Тот кивнул, один из братьев достал утюг и воткнул шнур в розетку.
Поняв, что погорячился, Иван замычал и замотал головой. Полупорядочный снова кивнул и изо рта Ивана вынули кляп.
- Ну что, Ваня, осознал свою вину? Покаяться хочешь? Так это можно. Ваше степенство!
© 2007 Аудиокниги бесплатно