К ним подошел бывший поп расстрига и, жуя кусок жаренного поросенка, спросил:
- А что, раб Божий, раб лукавый, веруешь ли ты в Господа нашего, триединого, веруешь ли в зачатье непорочное, любишь ли ты Господа пуще себя самого, веруешь ли..,
- Да погоди ты, батюшка, не до этого сейчас! - поморщился полупорядочный
- А что случилось, дети мои?
Ответили братья:
- Да вот этот козёл долг отдавать не хочет!

- Негоже, сын мой, долги наши, как грехи наши, не отдашь - не покаешься, не покаешься - не спасешься, не спасешься - не возрадуешься, не возрадуешься - не возлюбишь ближнего, как себя самого... . Батюшка был сильно навеселе и далее понёс уже такую совершеннейшую околесицу, что полупочтенный не выдержал и вкрадчиво произнес:

- Батюшка, а ведь он и церкви нашей святой задолжал.

Тут поп поперхнулся и вполне трезво обратился к братанам:
- Так вот же у вас утюг!
  Иван, лежа со связанными руками, закрыв глаза, думал про себя: " и чего я этих щенков в детстве не утопил? Великое бы дело сделал!". А вслух произнес:
- Развяжите! Должен, значит отдам.
- Ну вот, это совсем другой разговор, вот что значит благотворное влияние христианского учения. Молодец, Ваня, давно бы так.
Ивана развязали, он поднялся и, отряхиваясь, спросил:
- Сколько я должен?
- А сколько у тебя есть? - почуяв добычу, обрадовались братки.
- Да, вообще говоря, нисколько, - хмуро глядя на вымогателей пробормотал Иван.
- Ты, че - не въехал, ща ещё раз объясним.
- Да нет, я все понял, только у меня денег-то совсем мало. Хотел кое-что для дома подкупить, доски там, стекло... .
- Это все потом, Ваня, все потом. Главное - у тебя теперь крыша есть, ежели кто обидит - обращайся, моментом башку снесем! Давай деньги. Иван вздохнул и, порывшись в кармане, достал несколько мятых купюр и горсть мелочи.
- Чё, все? - поинтересовались братки.
- Больше нет, - удрученно вздохнул Иван. Полупорядочный потрепал Ивана по плечу:
- Не переживай, Ваня! Окажи нам услугу и мы в расчете.
- Какую услугу?
- Так, пустяк. Пусть у тебя в доме поживут наши друзья. Он махнул рукой и к ним подошли двое каких-то абреков: черных, бородатых, с кинжалами и злым огнем в глазах. Ивана передернуло:
- А долго?
- Что - "долго"?
- Долго они будут жить-то?

- Ты, Вань, не переживай, они - долгожители. Веселей, Ваня! Новая жизнь начинается! Раньше ты гегемоном был, теперь наша очередь гегемонить!

На противоположной стороне улицы вместо "Булочная-кондитерская", нагло растопырилась короткая надпись: "BANK", почему-то на английском языке, а из-за окна приторно улыбался Ивану Самуил со всеми своими коленами.

Иван перевел взгляд на соседние дома, но и там повсюду были сплошные казино, банки, торгово-развлекательные и прочие богоугодные заведения, открывающие перед ограбленным вчера Иваном самые радужные перспективы. Иван, вспомнив известный кинофильм, грешным делом подумал, что по пьянке попал за границу, но стоящие около ночного клуба, респектабельные, импозантного вида господа, матерились вполне по-русски и походили, скорее на переодетых бандитов, чем на законопослушных иностранцев.
Ничего не поняв, Иван отправился домой с мыслью спросить у соседей, что же всё-таки произошло. Первым, кого он встретил во дворе, был сосед академик, нагруженный баулами, какими-то огромными сумками и походивший, в таком виде, скорее на ишака, чем на ученого мужа.
- Доброго утра, Василий Степанович! На дачу собрались?
Академик поставил сумки на землю, сбросил с плеч баулы и отдуваясь произнес:
- И Вам доброго, любезнейший. Какая там дача, Ваня! Из Турции вчера вернулся, привез, так сказать, товары народного потребления для распространения среди местного населения.
- Не понял, ведь Вы в НИИ работаете?
- Нет больше НИИ, Ваня, Абдула купил.
Иван нервно засмеялся:
- Как это - купил?
- За деньги, Ваня, за деньги.
- Я не понял!? А кто ж ему позволил? Ведь это ж... .
- Так деньги же и позволили.
- Вы, что, Василь Степаныч, хотите сказать, что теперь за деньги можно всё?
- Можно, Ваня, можно.
- А где их взять, деньги то?
- А это смотря какие деньги. Если на хлеб с селёдкой, то можно и заработать, а если на сладкую жизнь, то непременно украсть.
- Да, но... - Иван растерянно заморгал.
- Милейший Иван, Вы хотите сказать, что вор должен сидеть в тюрьме? - бывший академик снисходительно потрепал Ивана по плечу, - этот тезис уже не актуален. Впрочем, если Вы унесёте батон из булочной, то Вас непременно посадят, ну а, если исхитритесь украсть железную дорогу, то..., Вас непременно изберут председателем совета по борьбе с хищениями.
Иван растерянно огляделся. Только сейчас он заметил, что вокруг все куда-то спешили, что-то несли, что-то продавали, меняли шило на мыло, старые, с рваными голенищами сапоги на ботинки без подмёток, короче говоря воплощали в жизнь идеи свинообразного мальца со товарищи и активно приобщались к рынку.
  Воровать Ивана не научили, а потому, чтобы соответствовать веяниям времени, а также поддержать бизнес-сообщество и собственные штаны, Иван зайдя в свою комнату, внимательно осмотрел её и не найдя ничего более ценного, чем старое долото, взял его, аккуратно завернул в газету и торжественно понес на внутренний рынок, надеясь на отсутствие конкурентов, отличное знание коньюнктуры, везение и уникальные свойства предлагаемого товара. Но суровая действительность внесла свои коррективы в бизнес-план новоявленного коммерсанта. Рынок был переполнен. Продавали все, начиная от отрихтованных гвоздей, уже не раз побывавших в употреблении и кончая мятым антикварным самоваром, который взгромоздила на прилавок бизнес-вумен, уборщица баба Маня. Модельный ряд долот был представлен так широко, что Иван решил прибегнуть к демпингу, но и это не помогло. Никто не соблазнился потрепанным видом заслуженного инструмента. Иван долго ходил по рынку, пытаясь наладить с потенциальными партнерами рыночные отношения, но тщетно. Оставался бартер. Придирчивым взглядом опытного и взыскательного покупателя Иван оглядывал представленный ассортимент товаров. Наконец, он углядел где-то в углу между мужиком, бойко торгующим сигаретами "Прима" и пацаном, продающим сорванные в соседнем дворе, "экологически чистые" яблоки, солидного бизнесмена в телогрейке, предлагающего высокотехнологичный товар, достойный стать объектом бартера, а именно ржавые клещи. Подойдя к предпринимателю, Иван строго воззрился на него с таким выражением на лице, будто хотел пробуравить насквозь его гнилую сущность. Приняв Ивана то ли за представителя местной братвы, то ли за налогового инспектора, слегка оторопевший от его гипнотического взгляда бизнесмен, втянул голову в телогрейку и запинаясь, промямлил:
- Я.., это.., у меня жена.., того.., ну, болеет, детишки.., малые...
Иван всё так же грозно глядя на продавца, мрачно произнёс:
- Хочешь долото по бартеру?!
Продавец совсем сник, испуганно замигал и, подумав, что настал его последний час, упавшим голосом прошептал:
- Господи Иисусе, ну всё!
Иван, припомнил свой опыт общения с братьями-разбойниками и, будучи по натуре человеком не злым, сжалился и уже совсем другим тоном добавил:
- Да не, ты не понял. Я говорю меняться будем?
- Меняться, - мужик слегка пришёл в себя и вопросительно поглядел на Ивана.
- Ну да, я тебе - долото, а ты мне - клещи, - и внушительно добавил: - бартер называется. Произнеся последние слова, Иван несколько пренебрежительно взглянул на непросвещённого горе-предпринимателя, - ты - мне, я - тебе, понял?
Мужик перевёл дух:
- Фу, так бы сразу и сказал, ето мы понять могём, ето завсегда. Он с радостью протянул Ивану свой драгоценный товар, в обмен на неликвид, вручённый ему Иваном.
  Посмеиваясь, горделивой походкой, Иван проследовал мимо торговых рядов с чувством облегчения, к которому примешивалось чувство гордости за блестяще проведённую торговую операцию. Он свысока поглядывал на неудачников, не умеющих приспособиться к текущему моменту. Зачем ему были нужны клещи он не сказал бы даже под пыткой, т.к. и сам этого не знал, но процесс вступления в товарно-денежные отношения, его вдохновил, увлёк и, посчитав себя отъявленным бизнесменом, Иван решил, что, наконец, нашёл своё призвание.
  На следующий день Иван встал пораньше, произвёл инвентаризацию движимого имущества, задумчиво почесал в затылке, махнул рукой и, сунув в карман чудо-клещи, отправился на рынок. Применив свои природные дарования к совершению сверхприбыльных сделок, отягощённый пакетом гнутых гвоздей, удовлетворённый Иван вернулся домой и блаженно растянулся на полу, т.к. диван был аннексирован, посетившими его накануне г-ном Ёлкиным и иже с ним, в счёт погашения процентов на выплачивыемый долг за квартиру. Таким образом, Иван попеременно становился владельцем многих нужных в хозяйстве вещей. Несколько раз к нему возвращалось его уникальное долото, но ощутимой пользы из своего предприятия ему извлечь пока не удавалось. Уничтожив последние продовольственные запасы, Иван начал задумываться, что он делает не так и почему, несмотря на явные успехи в бизнесе, его благосостояние заметно не улучшается и, если дело так пойдёт дальше, то придётся, при помощи, получаемых по бартеру инструментов, сколачивать какую-нибудь полку, чтобы положить на неё зубы.

В  то время, как хитроумный Иван, постигая основы рыночных отношений, занимался своим высокорентабельным бизнесом, туповатый Самуил делал свой скромный гешефт. Забыв на время, некоторые, казалось, неразрешимые противоречия между отдельными своими коленами и Абдулой, объединясь с последним и, заручившись поддержкой всенародно избранного комитета по сокращению поголовья Иванов, он стал понемногу скупать по бросовым ценам шахты, скважины, заводы, самолёты, поезда... . Когда покупать стало, практически уже нечего, странный конгломерат решил, что настало время для благотворительности и обратил своё внимание на Ивана, который, к тому времени изрядно поднаторел в бизнесе, потерял в весе и был достаточно подготовлен для того, чтобы провернуть свою самую грандиозную сделку.
И вот, однажды, по дороге на рынок, который почти так же осточертел Ивану, как в своё время "родная проходная", около него притормозил роскошный лимузин, боковое стекло плавно опустилось и важного вида господин поманил Ивана пальцем. Иван приблизился к машине и господин предложил ему сесть в салон. ( Дети, никогда не садитесь в машину к незнакомцам!).
  Вальяжно расположившись на кожаном сиденье, он не обратил внимания на находившихся в машине прочих пассажиров, а напрасно. Сзади сидели братья-разбойники и Абдула с двумя абреками: черными, бородатыми, с кинжалами и злым огнем в глазах.
Важного вида господин, в котором Иван с удивлением узнал Самуила обратился к нему с вопросом:
- И как таки уже Ваш бизнес? Что б мы все были здоровы.
Иван хотел сказать, что его бизнес ему уже давно надоел, что он бы лучше где-нибудь поработал, что он есть хочет, но обстановка обязывала и он небрежно произнёс:
- Всё - O'key!
- Я рад, искренне рад, что Ваш бизнес процветает! Но при ведении большого дела, иногда может не хватать наличных средств. У вас нет такой проблемы? Если есть, то мы могли бы Вам помочь.
Иван покосился на господина и, подумав: " всучить, что ли ему долото?", с важностью ответил:
- Ну.., вообще-то, конечно, наличные не помешали бы. Кстати, Вам не нужно уникальное долото, недорого отдам.
Самуил усмехнулся:
- Ну, конечно же, конечно же нужно!
  Иван развернул газету и извлёк злополучное долото, послужившее краеугольным камнем его сверхприбыльного бизнеса.            Набравшись смелости, вспомнив, что со вчерашнего вечера во рту у него не было ни крошки, он неожиданно выпалил:
- Чекушка, батон, банка килек и оно Ваше!
Важный господин посмотрел на Ивана и с некоторым укором произнёс:
- Но ведь Вам, насколько я понял, нужны наличные?
Иван растерянно взглянул на него и промямлил:
- Да, но...
- Может быть у Вас есть ещё, что-нибудь на продажу: недвижимость, акции, золотые слитки, что-нибудь из произведений искусства, антиквариат?
Иван вспомнил, что у него в комнате, на стене висит календарь, бог знает за какой год, но поразмыслив, решил, что как произведение искусства, он вряд ли подойдёт и потому, просто мотнул головой.
- Ну, ладно - подытожил Самуил, - тогда я предлагаю уже таки обмыть нашу сделку, я угощаю. Где здесь можно культурно посидеть?
  Иван заикнулся было, что можно у него, но вспомнил, что как раз посидеть-то у него и не на чем, так как старый диван был изъят давеча в счёт погашения задолженности за квартиру. Но господин уже сделал знак шофёру, тот развернулся и они поехали в гости к Ивану.
  Зайдя в комнату, важный господин оглядел её критическим взглядом, позвонил своему шофёру, чтобы тот принёс раскладной стул, уселся на него и стал наблюдать, как Иван, на правах хозяина, накрывает на стол, т.е., в данном случае - на пол. Иван подстелил газету, вскрыл банку килек, порезал хлеб, достал два пыльных стакана, налил водку и широким жестом пригласил гостя присоединиться к пиршеству. Господин надел перчатку, нагнулся, брезгливо взял стакан и торжественно отсалютовав им, поднёс ко рту. Но пить не стал, а поставил стакан на пол позади себя. Иван, также отсалютовав, резко выдохнул, влил содержимое стакана в глотку, занюхал рукавом и ухватив за хвост кильку, отправил её туда же.
  Закурив, он некоторое время помолчал, ожидая, пока продукт возымеет своё действие. Продукт своё действие возымел, о чём можно было судить по появившемуся в глазах Ивана лихорадочному блеску и Ивана прорвало. Он говорил и говорил. Говорил обо всём: о политике, о футболе, о том, как он жил в общей квартире и о многих других занимательных вещах, но в основном всё сводилось к тому, где, когда, с кем и сколько он когда-то выпивал. Самуил проявлял живейшую заинтересованность ко всем, затрагиваемым Иваном темам и время от времени подливал в его стакан водку из, казалось, какой-то бездонной бутылки. Иван даже не заметил, когда к их компании присоединились братья-разбойники, Абдула и два бородатых джигита с кинжалами и злым огнем в глазах. Все люди стали для него братьями, свояками и прочими родственниками.
  На минуту прервав душевные излияния Ивана, важный господин поинтересовался, как у того дела со здоровьем, не болеет ли он часом, не нуждается ли в свежем воздухе, не хочет ли подлечиться на природе. Иван, ошалело посмотрел на своего нового приятеля и произнёс проникновенную речь о том, как он любит природу и свежий воздух; что является несчастной жертвой урбанизации, а все предки его, пахали землю, ходили на охоту и, вообще, были близки к природе. Тогда важный господин заявил, что готов помочь несчастной жертве в её стремлении слиться с той самой природой, чтобы до конца дней иметь возможность наслаждаться свежим воздухом. Что в рамках благотворительной акции, готов предоставить Ивану роскошный особняк в чудесном заповедном уголке, в обмен на его затхлую, душную, не отвечающую никаким санитарным нормам комнату. Иван прослезился от умиления и полез было целоваться с важным господином, но его вовремя придержали братья-разбойники. Заключили контракт. По счастливому стечению обстоятельств, один из абреков оказался нотариусом и заверил законность сделки.
  Проснувшись утром, Иван долго не мог понять, куда это его занесло. Он валялся в каком-то клоповнике, за окном пели петухи, а с потолка, нежно журча, струилась вода в заботливо кем-то подставленный тазик. Протерев глаза и смочив голову под импровизированным душем, Иван вышел на улицу и обнаружил, что находится у самого забора, окружавшего территорию, доставшуюся ему в результате переворота. Пройдя чуть вперёд и оглянувшись, он рассмотрел и сам "роскошный особняк" на который вчера по пьяни обменял свою комнату. То, что это был особняк сомневаться не приходилось: вокруг не было ни души. С определением - роскошный, правда, можно было поспорить. Перед Иваном скособочилось некое строение, походившее, то ли на собачью будку, то ли на сарай для хранения огородного инвентаря. Архитектурный шедевр был крыт рубероидом, стены обшиты горбылем, разбитое окно затянуто полиэтиленом. Рядом, согнувшись, как старуха над могилой, росла заскорузлая береза. Пейзаж походил на декорации к "Сталкеру". Но Иван "Сталкера" не смотрел - он воспринял все это либо, как белогорячечный бред, либо, как чью-то злую шутку. Пытаясь припомнить, как же он сюда попал, Иван почувствовал, что его и без того разламывающаяся голова, начинает потихоньку трескаться и осколки падают на землю со стеклянным звоном. Постояв так минут пять, Иван вернулся в особняк, оглядел роскошный интерьер, самой выдающейся деталью которого была полуразвалившаяся печь, плюнул и с мыслью вернуться в свою комнату, вышел на улицу. Куда идти он не знал, поэтому направление выбрал наугад, куда глаза глядят и несут ослабевшие ноги. Долго брёл Иван и, когда он уже решил, что его уютная, пусть не очень прибранная комната, лишь плод его воспалённого воображения, и на свете есть только вот эта ухабистая дорога, бескрайние заброшенные поля, дождь и вязкая глина под ногами, навстречу ему попалась весьма колоритная компания, при виде которой, в голове Ивана промелькнуло смутное воспоминание о школьных уроках литературы, в частности, о пьесе Горького "На дне". Подойдя ближе, он с удивлением узнал в бородатом, с подбитым глазом предводителе босяков, своего бывшего соседа, академика. Да и прочие типажи ему оказались знакомы. Его тоже узнали.
- Вань, какими судьбами!? - воскликнул бывший сантехник , а ныне люмпен-пролетарий дядя Вася.
. Т.к. Иван всё ещё не вспомнил какими такими судьбами он здесь очутился, да и где "здесь", то ответил вопросом на вопрос:
- А сам-то, как сюда попал?
Дядя Вася криво ухмыльнулся:
- Да, выпил тут с одним... - и махнул рукой.
- Ну, и..?
- Что "ну, и"? Выпили, поговорили, ещё выпили... дальше не помню. Очнулся под каким-то забором...
- А чего домой не идёшь?
Бывший сантехник неожиданно развеселился:
- Так теперь, Вань, мой дом - весь мир! Я, Вань, теперь везде... дома!

Ничего не поняв, Иван обратился к академику:
- Василий Степанович, а с вами-то что приключилось, ведь Вы, я помню, бизнесом занялись ?
- С бизнесом у меня, Ваня, не сложилось, не получился из меня спекулянт. Тут другое дело. Пришла мне в голову одна идея, любезнейший мой Ваня, да такая идея, что если бы её реализовать, то не стало бы на Земле нищих, голодных, бездомных, не было бы войн, экология была бы замечательная и все жили бы в полном согласии с собой и природой.., м...да! Цивилизация достигла бы таких высот, о каких даже и не мечтало человечество за всю свою историю! Да-а... . Но, только, на эксперименты деньги были нужны. А вот денег-то у меня, и не было. Ну и решил я кредит взять в банке у Самуила. А подо что брать?
Правильно, под залог. А что я могу предложить в залог? Только свою комнату. Академик огладил бороду и на минуту задумался.
- Эксперимент прошёл удачно, был даже создан опытный образец, но.., но никто так и не заинтересовался внедрением моего изобретения, да-c! Патент-то я получил, но что толку! Все хотят, чтобы прибыль была не менее 1000% и, чтобы непременно сейчас. Тогда я решил продать его Самуилу. Но когда он услышал, что по внедрении моего проекта, на Земле не будет ни богатых, ни бедных, что не нужно будет добывать нефть и рубить лес, то тут же стал требовать возвращения кредита или отчуждения залога. Ну, что я мог сделать... - академик покачал головой, - не решили мы в своё время еврейский вопрос - получили еврейский ответ.
- Ясно,- сказал Иван, - ну, а пропитание-то как добываете?
- С этим проблем нет,- усмехнулся бывший сантехник, - Степаныч обеспечивает, да и баба Маня в общак свою долю вносит исправно.
- Баба Маня? Уборщица? - удивился Иван.
- Баба Маня! Только она не уборщица, а менеджер по клинингу, и не баба Маня, а госпожа Кассандра, потомственная ясновидящая, белый маг и эта.., как её.., экстрасекс! - экссантехник расхохотался.
- Тьфу, охальник, - возмутилась потомственная прорицательница, - ты его не слушай, Вань, давай лучше я тебе судьбу предскажу.
Иван согласно протянул руку.
- Да нет, Вань, я так, не по руке и не по картам, а так. Не пей, Ваня, не пей, тогда выживешь. И судьбу свою сам определишь и назло ентим паразитам.., -тут баба Маша погрозила кому-то кулаком, - не подохнешь под забором! Иван смутился и неуверенно произнес:
- Да я того, уже, кажется отпил своё, хватит, больше уж куда уж.., больше некуда.
Экссантехник, саркастически усмехнувшись, воскликнул:
- Да ладно, Вань, не переживай, ты лучше спроси у неё, как она-то к нам попала.

- А правда, баб Мань, чё с тобой-то приключилось?
- Да вишь ли, милай, внучек у меня был, кровиночка. Сызмальства смышленый такой, все космонавтом мечтал стать. А как дом-то наш взорвали, так и пошло все наперекосяк. Откуда и появились ироды ети проклятые, никак в толк не возьму!
- Какие, баб Мань, ироды?
- Да энти самые, чернож.., прости меня, господи.., лица бандитской национальности. Наркодилеры енти самые, наркокиллеры. Вот я тебе сказала, чтобы не пил ты, так вот внучек-то мой не пил, ни боже мой. И не курил даже. Говорил, дескать, ни к чему это, бабуль. Мозги, говорил, человеку не для того даны, что б их пропивать, да прокуривать. После школы в институт поступил. Вот в институте-то ентом самом, все и началось.
Появился у него дружок, да такой, что хуже врага любого. Исмаилом звали. А я в ту пору приболела шибко. Лекарство мне нужно было заграничное. Дорогущее! Внучек, добрая душа, узнал об этом и решил купить, - знал, что у меня денег-то нету. А он копил на компьютер. Узнал сколько лекарство-то стоит и видит - не хватает у него. Ну и попросил у энтого дружка своего, чтоб ему околеть, абреку поганому! А тот ему говорит, дескать денег у него нет, но он знает где достать. И повел его в это, как его, в казино. Внучек когда увидел, куда его привел дружок, играть-то не захотел, - обдираловка тут, - говорит, - только деньги потеряем, а абрек ему "сыграй, да сыграй, новичкам везет", дескать. Ну и сыграл..! Свои проиграл, да ещё в долг у ирода этого взял! Домой пешком шёл - на метро денег не было. На другой день подходит к нему Исмаил и предлагает заработать. " И на лекарство, - говорит, - хватит, и на компьютер останется." - "Что же это за работа такая?" - внучек спрашивает.
- А работа, - говорит паскудник чернозадый, - пилевая: сверток доставить по адрэсу и всэго дэлов.
- А что в свертке-то и чего сам не отнесешь?
- Не магу, у нас вражда кировная, а в свертке лекарство, даставит нада, бальшой человэк папросил, у нэго дадя забалэл. Памаги, брат, на всу жызн обяжешь.
  Ну, мой-то подумал и согласился. Да и как не согласиться, когда кругом должен.., да и бабка родная помирает. Взял он тот сверток, да и поехал по адресу, что абрек проклятущий дал. А в квартире той - милиция. " Чего, говорят, в пакете?" "Лекарство". " А ну показывай, - говорят. Открыл он пакет, а там и вправду порошок какой-то. " Ага, - говорят, - вот он главный мафиози, ату его!"
  В пакете-то наркотик оказался. Ну и забрали его, внучка-то мово. Допрашивать стали: что, да как, где дескать, наркотики берешь? А он, дурачок, про Исмаила не рассказывает, мол непорядочно это, - на друзей доносить. А Исмаил этот ко мне пришёл и говорит: "знаю мол, как внука твоего спасти от тюрьмы, только деньги нужны"
Да где, - говорю, - взять деньги-то, нету денег. А он - мне: - А ты хату свою залажы, вот и будут дэнги. А потом отдашь.., ты подумай, надумаешь - позвони. Думала я думала, да так ничего и не придумала. Звоню. А где, говорю, комнаты.., ну... это, закладывают? Обрадовался этот гад, я, говорит место одно знаю, там проценты совсем смешные - пачти савсэм нет. Счас прыеду. Приехал. Эта, говорит, мой друг, болшой чилавэк, добрый очэн, Самуил зовут. Я сам с ним гаварыт буду, тебэ нэ нада. Он минэ скидка сдэлает. Паехалы. Ну, поехали. О чём он там с этим Самуилом разговаривал - один пёс знает, а только вышел довольный и деньги мне сует, на, мол, выручай моего брата. Так, говорю, ты же сказал, что знаешь, как его из тюрьмы вытащить! Бери деньги-то и выручай. Взял он все деньги и говорит:
- Мамой килянус, завтыра твой внук домой пиридёт.
  Не пришел внучек мой ни на завтра, ни через год: десять лет ему дали. А пришел судебный пристав и из комнаты меня выгнал. Комната, говорит, теперь банку принадлежит. Какому банку, кричу, моя это комната. Какое там..!
- Куда же мне идти? - спрашиваю.
А он мне:
- А иди куда хочешь, нынче у нас, слава богу, полная свобода.
Потом, стороной узнала я, что комнату мою Исмаил у Самуила выкупил и поселился там со всем своим аулом.
С тех пор я - свободный человек; специальность новую приобрела: предсказываю дуракам будущее и снимаю порчу с глаза. Дураков у нас много, не пропадем. Баба Маня рассмеялась.
  Внимательно слушавший ее Иван, вдруг все вспомнил. Вспомнил, как накануне водку пил с Самуилом, вспомнил, как бумаги какие-то подписывал и понял, что комнаты своей ему не видать, как в свое время тринадцатой зарплаты. Оглядел Иван всю компанию, и до того ему обидно стало за этих бродяг, за себя, что он откашлялся и запинаясь от волнения произнес:
- Нормальные люди по миру пошли, а всякая сволочь жирует!? Не будет так! Пошли, мужики, разгоним всю эту кодлу дармоедов и заживем, как раньше. Только пить я больше не буду.
- Да ты погодь, Вань, не горячись, - бывший сантехник затушил сигарету и положил окурок в пачку, - куда мы против них, у них мафия, пахан, депутаты, адвокаты, менты, братаны, а у нас что?
Ты да я, да мы с тобой? Ну ещё баба Маня с профессором. Не, не выгорит ничего.
- Как хочешь, а я пойду. Не может быть, чтобы на этих сволочей управы не нашлось.
  И пошел Иван жилье своё возвращать. Идет Ваня и земли своей не узнает. Где хлеб раньше родился - там дома какие-то странные появились, коттеджами называются, где в детстве с поля картошку воровал - поле для гольфа раскинулось необъятное.
  И народ не работает, а только спирт рояльный круглые сутки хлещет и чупа-чипсами закусывает.
"Не обманул таки полупорядочный", - подумалось Ивану, "водки и вправду - хоть залейся".
Много чего увидел и узнал Иван пока шёл. Мёртвые деревни увидел, вырубленные леса, нищих и новоявленных нуворишей; узнал, что нынче гомо гомини - люпус эст  и, чтобы разбогатеть, нужно немного, - просто забыть про совесть и воровать, убивать, грабить... . Причем воровать надо по крупному: заводы, рудники, шахты... . Узнал что, если украдёшь батон в магазине, - тебя посадят, а вот если - железную дорогу, то непременно выберут в какую-нибудь думу, где сидят такие же народные радетели и думают, что бы еще такое украсть, что еще не украдено. Узнал Иван, что нынче в чести не профессора какие-нибудь, академики, физики-лирики, а те, кто вовремя подсуетился, уловил, так сказать, дыхание времени.